Мужчина уже отчаялся, не жаждал спасения, догадывался, что его никто не ищет. Сведений-то о нем нет. Кого волнует судьба попаданца?
— Где вы, говорите, ванная комната? — потянулась я вперед, держась за изголовье кровати.
— Направо, здесь не особенно развернуться, моментально все отыщите, — пояснил он.
Следуя его указанием, практически ползком, я добралась до заветного места. Посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась. Я уже не я, а копия себя. Лицо осунулось, синяки под глазами, меня подташнивало. Чтобы не выглядеть привидением, принялась колдовать, восстанавливая жизненные силы.
И пока магия меня наполняла, когда очертания перестали двоиться, меня осенило: Кир, это производное от Кирилл. И, кажется, мы из одного мира, если не страны и города. Он так преспокойно изъяснялся: врач, нехило приложило. Эти словечки родные, но в Лавенхейме так не разговаривают, а я, пребывая между мирами, привыкнув к новому, но не забывая старый, не замечала морфологических особенностей.
Я ведь тоже не назвалась Серафимой. Везде называю себя Саммер.
Просияв, я выбежала из ванной, чуть ли не накинулась на Кира, не переставая, кричала:
— Вы же Кирилл, да? Кирилл?
— Мда, я думал, разум не пострадал, — поморщился он, а потом замер, сдвинул брови, сделал осторожный шаг назад. — Кирилл, а вы...
— А меня зовут Серафима, — радостно отрапортовала я. — Я с Земли.
Будь моя воля, я бы бросилась на шею этому человеку. Я так соскучилась по родным, а после едва ли не года проживания в Терралии, этот Кирилл становился мне близок, словно мы брат и сестра. Но, во-первых, мою мысль он не подтвердил. А, во-вторых, такого же счастья не испытывал.
— Не разделяю ваших эмоций, Серафима. Да, я тоже с Земли, но в чем суть? Вам легче смириться с пленом, будучи уверенной, что в прошлой жизни мы были соседями?
— Нет, — я смешалась, — зато мы можем вместе подумать над спасением. Времени мало...
— Каким спасением? — холодно рассмеялся Кирилл. — Года полтора я этим только и занимался, но, как видите, — развел он руками, — успехов не заимел. Смиритесь, Фима, вот ваша новая реальность.
Плохо он меня знает. К тому же на меня не давила обреченность. Я не томилась несколько лет, теряя надежды.
— Вас не искали, — торопливо заговорила я, — но меня-то будут.
И в этом я не сомневалась. При всех минусах, при непростом характере, при вечном желании избавиться от меня, Его Светлость был человеком благородным и честным. Он ведь первый затаил подозрения насчет Джайлса, предупреждал меня, а я, идиотка, посчитала это глупой ревностью.
Какая у него отличная интуиция.
Я не могла объяснить себе, почему, но была полностью уверена, что Александр Бриленд, с помощниками или без, ринется мне на помощь. Вряд ли это было связано с тем, что он мне задолжал за свое выздоровление, вряд ли это было связано со спасением его брата и племянника. Если бы я ничего не сделала, он бы тоже меня искал...
Ошеломительное осознание больно ударило в голову, как некогда разбитая об меня ваза. Когда веришь безоговорочно, это что-то, да значит.
Александр ведь не хотел, чтобы я уезжала, но ему чего-то не хватило, чтобы обозначить просьбу. Он как-то позаботился обо мне, выслав платье, несмотря на всеобщее порицание, приставил охрану, а я сопротивлялась, защищал перед Уорреном... Кусочки пазла складывались воедино. Однозначно, я ему небезразлична. Я и сама хороша, ни разу не давала понять, какие чувства к нему питаю, всячески их отрицала... Есть одна известная истина: чаще всего бороться за женщину приходится не с мужчинами, а с ней самой.
— Думаете, Граемы об этом не позаботились? — вернул меня с небес на землю мой товарищ по общей беде. — Вряд ли бы они устроили нас дома.
— Верно, — подтвердила я, припомнив, какой путь я проделала с Джайлсом. — Но это недалеко от Лавенхейма. Просто надо показать, что мы здесь. Проявить себя... Вы же артефактор, в конце концов. Нечего распускать сопли.
Мужчина обиженно обернулся на свой рабочий стол и шумно втянул в легкие воздух.
— Ну, магия тут практически бесполезна, — объяснил он, — здесь еще мой предшественник потрудился, чтобы заклинания не работали, но какие-то личные умения... Вы что-нибудь умеете, Фима? Вас чем-то одарили после перемещения?