Я тоже сделал шаг, обнял ее, ощутил девичье тело в руках, и как она приникает, покорно кладет голову мне на грудь, как часто дышит, пряча собственные мысли.
— Ты передумала?
— У меня будет очень сложный ответ. Не представляю, что скажет мой папа, когда я приведу в дом мага, мама-то обрадуется, она хотела, чтобы я вышла замуж и обзавелась детишками, но мой отец-то врач. Он бился за мою карьеру...
— Врач? — переспросил ее.
— Целитель, по-вашему, — рассмеялась Саммер. — Не буду скрывать, он такой же ветхий, как твой Уоррен, подбирал мне женихов среди своих аспирантов. Жить с врачом — это такое мучение...
— Я не согласен, — ответил я, погладив ее по волосам. — Я об этом мечтаю. Так что, — предложение не вышло очень красивым и запоминающимся, но я бы не утерпел дальше, — ты согласна выйти замуж?
— Да, — слабо выдохнула девушка.
Следующие дни потекли стремительнее предыдущих. Заручившись согласием Саммер, я хотел подготовить свадьбу, которой она достойна. Увы, моих умений на этом поприще недоставало, к тому же я участвовал в расследовании с Граемами, пришлось все свалить на плечи Уэйда.
Уэйд, естественно, не обрадовался и скинул все новой леди Робстон. К счастью, Эви была столь мила, что поблагодарила за появившуюся возможность. В деньгах я не поскупился. Она и леди Мэтисон любила безмерно.
Первым делом, когда Роберт сказал, что Саммер здорова, мы позабыли обо всех насущных делах. Знакомство с ее родителями, переход в ее мир значил для меня больше, чем правление в городе. За меня распоряжался Майкл.
Семья Матвеевых справилась с первоначальным шоком, и тогда я осознал, как должны выстраиваться отношения в семье. Время в мире Саммер текло медленнее, но прошло полгода с ее пропажи. Ни мать, ни отец не смирились с отсутствием дочери, не сдавались, обивали пороги всех городских служб, собирали людей на ее поиски. Не передать, сколько эмоций они испытали, когда девушка переступила порог их жилища. Это подкупало.
С матерью они плакали и смеялись несколько часов, и никто не мог оторвать их друг от друга. С отцом Саммер меня ждал непростой разговор. И я даже пожалел, что господин Матвеев не хочет переселяться к нам. Чем-то он напоминал моего собственного отца. Властный, умный, он переживал за благополучие дочки, но, кажется, я смог его убедить, что не принесу ей горестей. Саммер, точнее, в этом мире она звалась Серафимой, заверила родителей, что она счастлива. Что она хочет остаться, там, где есть, и что будет их ждать, если у них проявится подобное желание. Мы провели с ними два дня, а потом растворились в воздухе, пообещав, что явимся через год.
Расследование против семейки Граемов привело к своим плодам. Обоих магов лишали волшебства. Король не на шутку рассвирепел, выяснив, кто и зачем воровал попаданцев.
Кирилл получил должность при дворе. Магии едва ли в нем осталось, но придя в себя, вернув нормальный вид, он поразил Майкла своими умениями. Мой брат был удивлен, что фейерверки можно создавать без магии, что микроскоп — это устройство с линзами, а волшебства там кот наплакал.
Сам попаданец не хотел оставаться с нами, он был благодарен Саммер за надежду, но она напоминала о его плене. Впрочем, он и на родину не стремился, он жаждал в Брекенридж, где брат пообещал открыть ему лавку.
Все складывалось хорошо...
Глава 16. Саммер
Я переживала, а еще я кляла себя за безрассудство.
Куда подевалась разумная, сосредоточенная Серафима Матвеева? Она словно совсем потеряла нить с реальностью. Кажется, что я настолько сроднилась с телом Саммер, что забрала себе ее черты характера. Или я была влюблена... Я ведь никогда не была влюблена...
Явившись к родителям, справившись с их первоначальным шоком и отрицанием, к тому же мое новое лицо никак не помогало признать папе и маме дочь, я облегченно вздохнула. Хотя бы за них не буду переживать.
Отец и мать не сразу признали в попаданке собственное дитя, но я принялась перечислять мгновения, их слова, о которых могли знать только мы втроем. Конечно, они растаяли и обрадовались. В глазах мамы читалось, что она меня похоронила. Женщина выглядела поникшей.
Мы принесли добрые вести, воодушевили пожилых людей, правда, добавили новых седин в их шевелюры. Отец принял Александра не сразу, ему, воспитанному в Советском союзе, ученому, работнику, товарищу, претило это обращение с аристократией. Но он, вроде, смирился.
Маме было плевать, только матери так относятся к детям. Не удивлюсь, если узнаю, что перенесись я страшной злодейкой, обрекшей чужой мир на погибель, она бы и меня в том случае оправдала. Сказала бы, что поступила бы так же. Для нее я сокровище.