– Хорошо, – легко согласился Виктор. – Мне честно все равно, какие опыты проводят безумцы. Меня больше интересует личность преступника и возможность его поймать, чтобы предотвратить очередное убийство.
– Да, вот еще что, – с трудом решился я. – Будет еще две жертвы, всего нужно шесть девственниц для окончания… процедуры, так скажем.
– Откуда у вас такая информация? – напрягся майор.
– Сложно все объяснить, – вздохнул я. – Многое нужно еще проверить. Но в количестве жертв я почти уверен, как и в том, что все должны быть девственницами. Правда не знаю, где он найдет следующую жертву.
Отключив телефон, я медленно повернулся и пошел к выходу со двора университета. По сути, в середине дня на кафедре полно работы, да и учебный процесс в самом разгаре. Работать не хотелось от слова совсем.
Никто вслух не говорил о страшном убийстве, почему-то всегда в такой ситуации люди заключают какой-то негласный договор молчания.
Мне было хуже, чем остальным. Во-первых, я знал уже про четвертую жертву. Во-вторых, я был уверен, что сегодня ночью будет пятая.
Как отогнать мысли о надвигающемся извращенном убийстве я не знал, и определить, кто примерно может стать следующей жертвой тоже не мог.
Машину я припарковал далеко от двора и пока шел, раздумывая что же делать, зазвонил телефон. Я точно знал, что звонит майор.
– Вы можете срочно приехать? – голос Виктора был напряженным.
– Могу, – вздохнул я. – Куда?
– В центральное отделение, недалеко от университета.
– Хорошо, скоро буду.
Можно было и не применять научную интуицию, я прекрасно понимал, что спросит майор, и знал, что моя гипотеза подтвердилась.
– Откуда вы знали, что все жертвы – девственницы? – накинулся на меня сразу майор, как я только зашел в отделение.
– Я же сказал, догадался, – медленно сказал я.
– Странные у вас, ученых, догадки, – растягивая слова сказал Виктор.
Мне было настолько плохо, что я даже не расстроился, понимая, что может последовать дальше. Логично же, что тот, кто знает подобные детали убийства чаще всего и является подозреваемым.
– Не теряйте время, я их не убивал, – вздохнул я.
– Знаю, – отвернулся майор, заходя в кабинет и приглашая войти. – Но вы должны все рассказать! Даже если это только домыслы. Откуда вы знаете, что еще будет две жертвы? И что вообще вы можете сказать об убийце?
– Портрет преступника связан с самими убийствами, – ответил я, присаживаясь в старое кожаное кресло. – Хорошо, что вы упомянули про домыслы, потому что доказать то, что я собираюсь сказать, я не могу.
– Неважно, – отмахнулся Виктор.
– Проблема в том, что я не могу вспомнить, где я точно читал об этом, – проговорил я. – Память у меня очень плохая. Но после нашей первой встречи я прочитал несколько трактатов, которые мне дал доктор истории и поговорил с главным ученым нашей лаборатории, самой современной, между прочим.
– Да говорите уже, есть хоть какие-то зацепки? – не выдержал майор.
– Речь идет не просто о хирурге, даже гениальном, – тщательно подбирая слова сказал я. – Жидкости, которые изымает преступник, положение жертв, тот факт, что все девушки были девственницами – может иметь общий знаменатель только в одном случае. Преступник интересуется алхимией.
– Вы в своем уме? – посмотрел на меня Виктор.
– В чужом уме находиться по определению невозможно, – на автомате парировал я. – Я же предупреждал, что не могу доказать то, что рассказал.
– Так еще раз, – медленно сказал Виктор. – Вы утверждаете, что преступник убивает молодых девственниц, потому что интересуется алхимией?
– Не просто интересуется, – покачал я головой. – Судя по всему, он неплохо разбирается в рецептах так называемой «черной алхимии».
– Типа подражателя? – перевел на свой язык майор.
– Думаю да, – задумчиво ответил я.
– Почему должны быть именно девственницы и что с положением жертв? – спросил майор. – Ритуальное убийство?
– Похоже на то, – медленно сказал я. – Обездвижить жертву можно не только в полночь, и вовсе не обязательно на земле. Расположить тело жертвы также можно по-другому. И если хирургу нужно изъять стекловидное тело и печень, гораздо удобнее проводить такую сложную операцию в лаборатории. Здесь расположение, время, все играет сакральную роль.
– Вам не кажется, что вы накручиваете? – недоверчиво спросил Виктор.
– Вы хотите сказать, что вам часто встречаются жертвы с высосанной жидкостью стекловидного тела и с вырезанной печенью? – резко спросил я. – Каждую полночь, уже четыре девушки.