Вселенная и правда решила подшутить.
«Скорее всего, последствия удара головой, – пытался я себя успокоить. – Известны же случаи, когда человек заговорил на другом языке после того, как на голову упал тяжелый предмет. Мозг должен скоро прийти в норму».
Чтобы как-то отвлечься, я решил изучать окружающий пейзаж. Темнота немного рассеивалась, скорее всего было около четырех-пяти часов утра.
Решение осмотреться было правильным. Я немного успокоился, наблюдая как над высокой травой появляется предутренняя дымка и едва заметные солнечные лучи отражаются от кончиков стебельков. Красота русских земель и правда завораживала. Непроизвольно я улыбнулся.
Постепенно стали появляться редкие дома. Как бы сказать поточнее. Больше было похоже на избы. Я, конечно, понимал, что современные люди склонялись к стилизации под старину. Но не настолько. В темноте еще сложно было разглядеть все детали, но в основном мелькали невысокие бревенчатые постройки с двускатной крышей, покрытой соломой или берестой.
Пару раз повозка с трудом переезжала настилы из неровных бревен, так как дорога была размыта до состояния болота.
Не было вокруг ни знакомых электрических столбов, не было и линий электропередач. Не было никаких указателей. Ничего не было.
Постепенно мысль о том, что я оказался участником инсценировки, отступала на задний план. Слишком сложно было переделать все, включая бесконечную грунтовую дорогу с ухабами, дома и мосты…
Безумная мысль, что я оказался в другой исторической эпохе, блокировалась рациональной частью мозга. Не может же быть такого?
Наконец я осмелился и набрал побольше воздуха.
– А не скажешь, Петр, какой сейчас год?
Легенда с иностранцем и ударом головой реально помогала.
– Ишь ты, некрещенные немцы и года по-басурмански считают, – неодобрительно покачал головой Петр. – Нынче идет семь тысяч восемьдесят третий год, по церковно-славянскому, нашенскому, календарю.
«7083 год, значит 1575 год», – пронеслось в голове.
Осознание о том, я из двадцать первого века перенесся на четыреста пятьдесят лет назад, пришло позже. Наверное, на фоне нескольких сильных потрясений, сил на удивление больше не осталось.
Тот факт, что я оказался в 1575 году, я принял спокойно. Еду в повозке, запряженной настоящими лошадьми, по грунтовой дороге. По направлению в город Старицы, где находится Старицкий кремль Ивана Грозного.
Скорее всего, больше просто не осталось сил реагировать.
– К кому в Старице ехать изволите, боярин? – прервал стук колес Петр.
– В каком смысле? – удивился я.
– Останавливаться у кого будете? – пояснил Петр. – Коль от немцев присланный, так должны были и пристанище определить.
– Пока не решил этот вопрос, – заколебался я с ответом.
Петр ведь прав, куда я пойду в Старице? Дело ведь не в том, что город незнакомый, а в том, что я шестнадцатом веке. Заморский лекарь.
– Ну пока не устроился, можешь у меня перебыть, – степенно сказал Петр. – Живем мы скромно, но место найдется.
– Даже не знаю, как отблагодарить, – я старался отвечать короткими предложениями, потому что понятия не имел, как правильно построить фразу.
Одна надежда, что примут и правда за немецко-голландского лекаря, и спишут странности речи на иностранное происхождение.
Я вздохнул от усталости. Мозг просто разрывался на части. Мало мне было событий в обычной жизни, так вот, извольте. Шестнадцатый век.
«Может все же помутнение рассудка? – подобный диагноз казался спасением. – Разные же формы бывают, повреждение мозга, уход в иллюзии. Лежу после аварии без сознания, и в сумрачном бреду все это вижу».
Не помогло. К сожалению, я был профессором биотехнологии. И хотя косвенно относился к медицине, прекрасно знал, что подобной детализации не может быть ни при одном повреждении мозга или психическом заболевании.
Я пощупал футляр, прикрепленный к широкому поясу, потрогал еще раз мягкую кожу лекарского саквояжа. И еще раз вздохнул. Придется привыкать.
«Надо вспомнить, что происходило в России в 1575 году, – подумал я. – Хорошо, что попал в то время, когда отменили опричнинину в 1572 году, хотя официального приказа не было. Земская реформа привела к усилению централизованного управления, формированию местного управления и усилению армии. Экономика страны в это время находилась в упадке».
Дар памяти оказался полезным. Я словно читал учебник по истории.
«Старица была любимой резиденцией Ивана Грозного, после 1575 года, – промелькнуло в голове. – Жил в Старицком Успенском монастыре».