Размечтался, что первый антибиотик, пенициллин изобретут в России в шестнадцатом веке. Где интересно я буду брать информацию? Интернета здесь нет и не предвидится. Книги, конечно, есть. Так, стоп.
Я вскочил с кровати, поняв, что кроме атласа и доверительной грамоты не изучил остальные бумаги, которые были в сумке. Помнится, бумаг всяких разных там было предостаточно. Я быстро раскрыл сумку и поставил рядом.
Карту с органами, причем достаточно подробно прорисованными и описанными, я уже видел. Отложил в сторону. Несколько похожих блокнотов, из черной кожи. Наугад раскрыл один. Латынь, ну кто бы сомневался.
« Mutus Dolor», безмолвная боль.
Теперь я был очень благодарен тому, кто решил отправить меня в шестнадцатый век с феноменальной памятью. Даже неважно, память это или нет, но я совершенно спокойно мог читать древнюю латынь.
Так, судя по всему, обезболивающее. Я пробежал глазами по рецепту. Какая прелесть! Алхимики и правда знали слишком много для своего времени, понятно, почему большую часть из них убивали, считая колдунами. Растения и пропорции были прописано довольно точно. Нужно наладить закупки, чтобы было все необходимое для приготовления лекарств.
Порадовался я и точности древнего автора записей, в мельчайших деталях был описан рецепт приготовления. Улыбнулся, конечно, мистике и таинственности. Положить ингредиенты нужно было только в «сосуд, запечатанный символом Луны» и обязательно прочитать заклинание. Не представляю, как буду бормотать сложные слова на латыни. Ну ладно.
Зато четко прописано, как процеживать лекарство, где хранить. Особенное внимание уделялось дозировке, строго предупреждалось, сколько и в какое время давать больному. В конце рецепта стояло предупреждение – при передозировке такого обезболивающего наступала смерть.
«Да, интересные побочные эффекты были у древних лекарств, – подумал я. – Представляю себе, как пишу в новом лекарстве в своем времени, что при небольшой передозировке может наступить смерть».
Я перелистывал блокнот, исписанный мелким почерком.
Ха! «Adversus putridus», противогнилостное зелье! Как я догадался? Рецепт причем практически совпадал с тем настоем, который я приготовил для Елисея. Нужно было собрать только зеленую плесень с ржаного или черного хлеба и смешать со спиртом, ну или с любым веществом, содержащим спирт. Правильно я сказал, можно добавить еще мед. Вот чеснок я не добавил, нужно учесть, когда буду изготавливать большую партию для лаборатории.
Всего было пять похожих блокнотов, размером с книгу, с черной кожаной обложкой. Почерк вроде одинаковый, значит писал один лекарь.
« Vivus aqua», живая вода, понятно для заживления ран.
« Cor lapis», сердечный камень, при болезни сердца.
Мельком обращал внимание на примечания писавшего лекаря. Понравилось предупреждение, что «тот, кто будет использовать не во благо, настигнет небесная кара». Прекрасное напоминание.
Пролистав до середины третьего блокнота, я устало откинулся на подушку и закрыл глаза. Вопрос был только один.
Чья, ради всего святого, у меня сумка? Невозможно, чтобы лекарь или алхимик, даже немецкий или голландский, знал все это в шестнадцатом веке. Может быть, я изначально был прав в том, что так называемые алхимики были учеными и на несколько веков опередили собственное время?
– Что у вас в бумагах, господин лекарь, зелья описаны всякие? – звонкий голос отрока заставил меня вздрогнуть.
Я быстро сел на кровати, в дверях стоял Елисей.
– Тебе нужно еще много отдыхать, – строгим голосом сказал я. – Лекарство помогло, но нужно, чтобы организм восстановился.
– Я знаю, господин лекарь, – проговорил отрок, посмотрев прямо в глаза.
Да что же это такое? Каждый раз внутри словно что-то обрывалось, глаза подростка словно были бездонными и проникали до самых глубин души.
– Спасибо, что спасли мне жизнь, господин лекарь, – проговорил Елисей, аккуратно присаживаясь на край кровати. – Я говорить тогда не мог, совсем слаб был, но сразу понял, что зелье наступает на болезнь. Как первые ложки влили, так жар внутри живота загорелся и вверх пошел.
Я улыбнулся и удивился одновременно. Надо же, отроку шестнадцать лет, а настолько наблюдательный. Даже взрослому человеку не пришло бы в голову следить, как «жар от лекарства наступает» и убивает бактерии.