Ладно, мечты о научном развитии медицины в шестнадцатом веке придется пока отложить. Я должен был понять, что делает убийца.
Помогла вновь приобретенная феноменальная память. Смешно, но в голове в виде четких фотографий мелькали страницы моего же блокнота.
«Для чего убийце стекловидное тело, извлеченное из живой жертвы, я помню, – мысли не метались хаотично, но выстраивали логическую цепочку. – Заведующий моей лабораторией сказал, что компоненты стекловидного тела, гиалуроновая кислота и коллаген могут использоваться для омоложения. Практиковалось подобное только в запретной «черной алхимии».
На последней мысли я вздрогнул. Я же помню, как готовил доклад про алхимиков, собирая доказательную базу, что это были просто талантливые ученые, напрасно обвиненные во всех смертных грехах.
Странно, после созерцания разрезанных пополам жертв без глаз в этом времени, я больше не был уверен в собственных выводах.
«Так ладно, сосредоточься, – приказал я себе. – Печень давала кровь и необходимые питательные вещества для приготовления эликсира».
Значит, если отвлечься от ужасности самого явления, получалось, что и в шестнадцатом веке убийца извлекал стекловидное тело и печень только с одной целью. Для приготовления «вечного напитка», эликсира бессмертия.
Возникал другой важный вопрос. Где убийца в этом времени возьмет растворители? Синтетические препараты, которые выполняли роль усилителей других компонентов изобрели только в двадцать первом веке.
В голове всплывали фразы последнего разговора с Петром Николаевичем, заведующем моей лаборатории. В том, в другом времени…
«Пропали вещества, которые усиливают движение клеток и метаболизм. Используются в экспериментах по репрогаммированию стволовых клеток. Оба препарата используются в регенеративной медицине…».
Я также очень хорошо помнил свой ответ. Только теперь получалось, что если в моем веке адские убийства совершал подражатель, то здесь в шестнадцатом веке орудовал оригинал убийцы, так сказать?
Занимался подобным явно не средний алхимик, познания должны быть невероятными. Допустим, убийца в этом времени записал рецепт бессмертия. Не просто рецепт, все убийства описал в мельчайших деталях. Со схемами.
В другом времени у убийцы каким-то образом оказались древние записи. Вот подражатель и воспроизводил все в точности.
Странно, но двадцать первый век я больше не считал своим временем.
Как-то быстро я загорелся идеей получить собственную лабораторию и развивать медицину здесь, в шестнадцатом веке. Так, ладно, это потом.
– Допустим, мотив, каким бы безумным он ни казался, есть, – сказал я вслух, глядя в окно. – Убийца собирает стекловидные тела и кровь из печени шести жертв. Молодых девушек. Почему невинных? Может девственность была доказательством, что внутренние органы не повреждены?
Я саркастически усмехнулся. Странное, конечно, мнение. Отсутствие половой жизни никак не означало здоровую печень. Девушка могла есть много жирного, или пить много алкоголя. Врач должен был это знать.
Возникла смешная мысль. Если бы у меня были полномочия, издал бы приказ, чтобы все девушки, которые «мужа не знали», то есть девственницы, усиленно пили вино и пиво. Предотвратить убийство может и не смогу, но тогда хотя бы это чертов алхимик получит нездоровую печень.
Черный умор помогал, видимо, пережить весь ужас последних событий.
– Как же убийца все-таки находит жертв, – проговорил я. – Молодых девушек, которые «мужа не знали», было достаточно в разных городах и селах России, даже в шестнадцатом веке. Почему ингредиенты, прости, Господи, нужны были именно от этих девушек? Почему не от других?
Я понимал, что чего-то не хватает в портрете жертвы. Возраст и пол были слишком широкими характеристиками, да и факт девственности ничего не объяснял. Ни в двадцать первом веке, ни в шестнадцатом веке.
Мысль о том, что я не все характеристики жертв вычислил, не давала покоя. Имеющихся данных явно не хватало. Молодые девушки, не замужем, более конкретно, девственницы. Зачем тогда носиться между Москвой, Тверью и Старицей? Почему именно эти жертвы. И где он найдет следующих?
Что-то должно быть особенное, может какая-то мелочь, которую все пропустили. И я в том числе. Незаметная деталь, которая являлась триггером для убийцы, но для всех остальных не имела особого значения.
Прожитые переживания давали о себе знать, меня неуклонно клонило в сон. Так и правда привыкну спать днем. Правда обеда еще не было.