«Физические данные, – промелькнуло в голове. – Кроме пола и возраста, были выявлены другие похожие характеристики жертв…».
Я резко сел на кровати. Хорошо, что у меня теперь феноменальная память. В голове стройным рядом пробегали строки отчета криминалистов:
«Общие данные: пол – женский, возраст – 22-25 лет. Телосложение – астеническое, выраженная худоба, рост 165-170 см, вес 50-52 кг. Костистые выступы (ключиц, ребра) резко выделяются. Мышечная ткань развита слабо, подкожная жировая клетчатка практически отсутствует».
Сонливость как рукой сняло. Конечно, как я мог забыть. Все жертвы в моем времени отличались невероятной худобой, вес зафиксирован ниже физиологической нормы. Невинные, очень худые девушки. Пока не могу объяснить зачем убийце жертвы без жировой ткани, но хоть что-то.
Память, приобретенная в этом времени, жила своей жизнью. В сознании, как на мониторе, появлялись строки криминалистического отчета:
«Особые приметы: волосы – очень светлые, белые с перламутровым блеском, длинные, ниже плеч. Искусственного окрашивание не обнаружено. Практическое отсутствие пигментации, возможные альбиноидные черты».
Как я мог забыть? Хотя, понятно, чего это я. В том времени у меня была просто ужасная память. Не записал, значит забыл. Получается, кроме ярко выраженной худобы у убитых девушек были естественные очень светлые волосы. Причем с перламутровым блеском. Пигментация волос отсутствовала.
«Особые приметы: глаза – светлые, голубые, почти прозрачные, с минимальной пигментацией радужной оболочки, кожа – бледная, почти прозрачная, с просвечивающими сосудами на конечностях».
Понятно, при отсутствии пигментации светлыми будут и глаза, и волосы, и кожа. Кожа прозрачная, через которую видны прожилки и вены.
– Получается, у жертв были все признаки альбинизма, – проговорил я вслух, чтобы лучше понять, что все это может значить. – Конечно, на залитой кровью земле я подобных особенностей увидеть не мог, при вскрытии не присутствовал. Даже если бы и присутствовал, определить цвет глаз при их отсутствии можно было только путем специальной экспертизы. То, что читал позже в отчетах, просто не запомнил. Очень зря. Важные детали.
Не знаю, почему, но казалось, что характеристики жертв имеют важное значение. Как врач, я прекрасно понимал, что альбинизм представляет собой генетическое отсутствие меланина, не просто светлый цвет волос и глаз.
Значит жертвы имели одинаковое генетическое отклонение. Имело ли это значение для преступника, я сказать пока не мог. И если имело, то как преступник отбирал жертв? По внешнему виду? В шестнадцатом веке точно не было никаких картотек или медицинских баз данных, где преступник мог бы найти девушек с признаками альбинизма. Он что путешествовал и запоминал, где видел светловолосых и голубоглазых девушек?
– Господин лекарь, обедать идите, – услышал я звонкий голос Агафьи и поток мыслей резко прекратился.
Ну и хорошо. Сил думать про убийства больше не было.
Я пришел в горницу, где все сидели на своих местах. На удивление за столом сидел Елисей. Немного удивился способностям молодого организма. Не прошло еще и трое суток, а подросток почти полностью оправился.
– Как ты себя чувствуешь, Елисей? – спросил я строго. – Ничего не болит? Голова не кружится? Не тошнит?
– Все хорошо, господин лекарь, – вежливо ответил подросток. – Нет, ничего не болит, и голова не кружится.
– Лекарство принимаешь? – спросил я.
– Конечно, якоже вы и сказали, – уверенно кивнул Елисей. – Агафья дает зелье четыре раза. Утром вот испил, после обеда пить будут.
– Два дня только прошло, – сказал я, считая в голове. – Еще дня два, а лучше три, надо принимать. Сегодня заменю раствор, новый сделаю.
– Хорошо, господин лекарь, – посмотрел прозрачными глазами Елисей.
Что-то дернулось внутри, но не успело оформиться в значимый вывод.
Отвлек разговор братьев про виды тканей, да про торговый маршрут.
– Губной староста то пропустит из Старицы, – обстоятельно сказал Степан. – Ужо сколько лет нас знает, что не лиходеи мы. Так на других городах заставы же поди тоже укрепили. Убивца поганого везде ищут.
– Мы не можем не торговать, – сказал Петр. – Дело торговое двигаться должно, иначе все по миру пойдем. Такого, чтобы совсем не пропустили не может быть. Обыщут, знамо дело, повозки, опросят. И пропустят.
– Простите, что вмешиваюсь, но вас должны спокойно пропустить, – сказал я осторожно. – Я сказал старосте свое мнение. Скорее всего, убийца из знатного рода, при этом очень хорошо образован и имеет навыки лекаря. Обычный человек не смог бы совершить подобное. Не знаю, правда, как губной староста передает сведения старостам в другие города.