– Нет, если вы позволите, я пройду к себе, – задумчиво сказал я. – Надо кое-какие исследования закончить. Там срочно, для конференции.
– Разумеется, занимайтесь своими делами, – пропустил меня проректор в здание, оставшись стоять на крыльце. – Хотя мой вам совет – не работать сегодня. Стресс такая вещь, может сказаться намного позже…
Вы верите в совпадения? Я – нет.
Пока я поднимался по старинной потертой лестнице на третий этаж мозг опутывали страшные догадки, от которых я всеми силами старался избавиться.
«Прекрати заниматься ерундой, – мысленно приказал я сам себе. – Выпей кофе и взгляни на все свежим взглядом. Составь заключение, как эксперт медицины, и не лезь в дебри неподтвержденных догадок».
Мозг вообще-то редко меня слушался, живя своей собственной жизнью. Да и честно, кто-нибудь пробовал заставить себя перестать о чем-то думать? Нереально. Иногда мне казалось, что мысли имеют жидкую форму и просачиваются, даже когда усиленно пытаешься не пропускать их в мозг.
Я шел по коридору к двери собственного кабинета, пытаясь внутренне успокоиться. Проректору я не соврал, мне и правда нужно было закончить доклад на научную конференцию. По технологиям передовой медицины.
Я готовился к докладу больше двух недель. Сотрудники подготовили результаты экспериментов синтеза малых молекул, что открывало новые возможности в практической медицине. При помощи разработок появлялась возможность доставлять лекарства в органы человека, что позволило бы лечить ранее неизлечимые болезни. Все это было безумно интересно. Чисто механически я дошел до стола, в изнеможении сел и закрыл глаза.
«Надо было просто готовить доклад по малым молекулам и не выделываться», – промелькнула шальная мысль.
Меня одолевали мысли, что все в жизни взаимосвязано. Я тоже готовил доклад. По алхимическим практикам. По русским алхимикам.
– Иван Сергеевич, разрешите? – неожиданно вместе со стуком открылась дверь кабинета.
Открыв глаза, я увидел на пороге профессора исторического факультета. Мы часто обедали вместе и в некотором роде даже подружились.
– Заходите, Игорь Станиславович, – кивнул я, вставая с кресла.
– Не вставайте, голубчик, все в порядке, – замахал рукой профессор. – По слухам вы сегодня выступали медицинским экспертом… в страшном преступлении… Совершенно не понимаю, кто на такое может быть способен?
– Боюсь, у меня нет ответа на ваш вопрос, – ответил я медленно.
– Все говорят разное, слухами, как говорится, земля полнится, – вздохнул профессор, присаживаясь в кресло напротив. – Не подумайте, я не собираюсь спрашивать. Осведомлен о тайне следствия.
– Да дело не в секретности, – я невольно передернул плечами. – Поверьте, никакого желания нет об этом рассказывать. Что все-таки говорят?
– Разное, – уклончиво сказал Игорь Станиславович. – Вы же понимаете, что обычное событие обязательно обрастет кучей вымыслов.
– Такова человеческая природа, – уклончиво подтвердил я.
– Не выпить ли нам кофе? – посмотрел на меня Игорь Станиславович. – Может быть и перекусим. Вы выглядите очень уставшим, и я больше, чем уверен, с утра так и не успели позавтракать.
– Читаете мои мысли, – усмехнулся я, на удивление почувствовав голод.
Мы вышли из центрального корпуса и пошли в сторону университетского кафе, где обычно пили кофе и обедали. Во дворе было пустынно, понятно, студентов всех отпустили домой. Преподавателей тоже.
Кафе находилось на другой стороне двора и, проходя мимо темно-бордового пятна, оставшегося на песке, я невольно ускорил шаг.
Как и ожидалось, в кафе сидело всего трое преподавателей, хотя в обычный день приходилось долго стоять в очереди, чтобы что-то купить.
Понятно, подобное жестокое и необъяснимое убийство на территории столичного университета взбудоражило всех, и долго будет обрастать совершенно нереальными деталями. Так именно и функционирует страх.
Осматривая стеклянные прилавки, я понял, что голод усилился. Странно, после такого утра аппетит должен был надолго пропасть. Тело, однако, живет по собственным законам. Я набрал еды больше, чем обычно, взял большой капучино и сел за столик, где уже отпивал свой кофе профессор.
– Странно, но детали события, возможно сильно искаженные, навели меня на некоторые мысли, – задумчиво сказал я, смотря в окно.
– Какие? – коротко спросил профессор.
– Игорь Станиславович, вы не могли бы помочь в одном вопросе, – быстро выпалил я, боясь, что в другой раз не осмелюсь спросить.