– Отколь ведаешь про сроки? – спросил сотник.
Я понял, что он хочет узнать, почему я уверен в сроке отравления.
– Послушай, я очень хороший лекарь, – решил я закрепить собственные позиции. – Ты разбираешься в своем, военном деле. Я разбираюсь в лекарствах. На ранних сроках отравления симптомы не так заметны. Примерно через шесть месяцев и до года наступают симптомы, которые я тебе описал. Через год и позже начнутся судороги, цвет лица станет землистым, зубы почернеют. Ртуть очень опасный яд. Без лечения государь не поправится.
– Зелье обратное приготовить сможешь? – спросил сотник, также внимательно смотря мне прямо в глаза.
Я понял, что он интересуется, смогу ли я приготовить противоядие.
Не знаю, как, но у меня возникла шальная мысль и я решил немного поиграть с огнем. Знать бы заранее, к чему это все приведет.
– Ответь мне на один только вопрос, и я сделаю, все что нужно, – сказал я медленно. – Отраву с ртутью можно подавать только с вином красным. Кто подает еду и особенно напитки государю? Кто вино наливает?
Не ожидал, что задену за больное. Сотник невольно напрягся.
– Знамо кто, лекарь придворный, Бомелий, – в голосе сотника прозвучало хорошо скрываемое недовольство.
Ну Бомелия я мог вспомнить и без феноменальной памяти. В разных исторических документах говорилось, что Бомелий травил Ивана Грозного ртутью. Господи, надо же было оказаться именно в это время.
– Ну в дела ваши военные я лезть не собираюсь, – проговорил я. – Но подливать постоянно ртуть в вино мог только тот, кто его подает.
– Ведомо нам сие есть, – сказал сотник кратко.
Так понятно, значит Иван Грозный действительно приехал в 1575 году в Старицкий Успенский монастырь, чтобы подправить здоровье. Отравление ртутью влияло не только на тело, но и на личность. В том числе приводило к повышенной раздражительности и подозрительности. Приближенные военные, приближенные, как я понял, знали и подозревали Бомелия. Иначе бы позвали придворного лекаря, а не чужестранца в виде меня.
Интересно, могу ли я вообще влиять на ход истории. Вдруг получится вылечить государя? Повлияет ли это на последующие исторические события? Никогда не думал, что вообще буду задаваться подобным вопросом.
Так ладно, это все вторично.
– Сотворишь ли зелье, дабы государь поправился? – повторил вопрос сотник.
– Да, приготовить нужное лекарство я смогу, – уверенно кивнул я. – Кто только лекарство давать будет?
– Приготовь, что требуется, я следить буду, чтобы государь зелье испивал, – ответил уверенно сотник.
– Хорошо, – коротко ответил я. – Нужно купить компоненты для приготовления лекарства, посуду и еще кое-что. Вечером перед ужином можешь присылать ратников. Первый раз в напиток на ужин и дадите.
– Сам приеду, – сказал сотник, и в голосе послышалось облегчение.
Меня отвезли домой в повозке те же ратники, что и сопровождали в монастырь. Всю дорогу я усиленно размышлял.
Что за напасть то такая? Мало того, что зверские убийства происходят, так теперь я еще и отвечаю за здоровье и жизнь государя всея Руси?
Где я нагрешил в прошлой жизни?
Однако философские вопросы о сложностях бытия быстро отступили под напором интереса биотехнолога. Я не врал, и когда только заметил симптомы прокручивал в голове, что я могу использовать в этом времени, чтобы приготовить противоядие такому сильному яду, как ртуть.
Честно, была только одна надежда, что я не ошибся, и отправление только на второй стадии, примерно семь-восемь месяцев. На третьей, последней стадии уже никакие лекарства не помогли бы.
В моем времени готовить лекарство от отравления ртутью необходимости не было, несколько препаратов изобрели в середине двадцатого века. Вот только я находился в шестнадцатом веке и предстояло приготовить снадобье, так скажем, чтобы вылечить самого государя.
Не могу сказать, что я нервничал. Я не просто так стал профессором передовой медицины в сорок лет, я обожал свою работу и про смешивание различных компонентов знал практически все. Я знал состав всех препаратов, которые использовались при хроническом отравлении ртутью.
Надеялся я не только на собственный опыт и на то, что смогу найти аналоги веществ в шестнадцатом веке. Полагался я в большей мере на черные блокноты, которые мне полагались вместе с лекарской сумкой. Новая память сильно помогала, я помнил, что, когда изучал рецепты в прошлый раз, сильно удивился, насколько разными были назначения препаратов.