Вначале я был уверен, что зацепился за старую избу, чтобы только не поворачиваться и не идти по направлению к самому страшному зрелищу, которое я вообще видел за всю свою жизнь. Так надо собраться наконец.
Стоп! Каждый раз недалеко от трупа всегда было здание! В пешей доступности. В двадцать первом веке я не обратил на это внимание, зданий везде было много. В этом времени тенденция стала более заметной. Он не может везти с собой окровавленные органы. Рядом должно было быть здание.
Вот еще почему в том времени рядом с девушками был или университет или общежитие. Где-то были скрытые комнаты с нужным оборудованием и препаратами. Блин, не догадался сказать майору, что нужно было искать остатки. Жидкости дистиллировались из органов, и самое страшное, я прекрасно знал каким образом. Остатки органов должны были выбрасываться.
Хотя, где такое найдешь? Тоже нереально.
Ладно, остатки тканей я не найду, очевидно. Но вот здания меня сильно заинтересовали. Про первые три убийства я слышал, но не видел.
Но уже четвертое убийство было рядом с заброшенной аптекой, которая, как позже выяснилось по словам Агафьи, вовсе не была заброшенной.
Здесь же также в пешей доступности стояла изба. Старая баня, которой никто не пользовался. Значит там можно было делать, что угодно. Например, поставить нужное оборудование для дистилляции и кристаллизации жидкостей, прости, Господи, из извлеченного стекловидного тела и из печени.
«Надо обязательно осмотреть избу», – молнией пронеслось в голове.
– Девку нашли поодаль, пройти версту надобно, – оторвал меня от размышлений губной староста.
Я огляделся. Повозка остановилась на сельской дороге, понятно, прямо по полю телега не пройдет. Километр в любом времени можно было пройти минут за пятнадцать. Мы вчетвером пошли прямо по высокой траве.
Хотелось восхититься необычной ситуацией. Где в том своем времени я мог так свободно идти по полю с волнующейся травой? Запах свежего поля, утреннее осеннее солнце, первозданность природы. Все было идеально.
Если бы точно не знал, что сейчас увижу. Вдох, выдох.
«Как он расчищал траву и делал круг ночью? – старался я не думать о том, что видел. – Или заранее готовил место, потом приносил девушку?»
То, что девушки были без сознания, в этом я был уверен.
– Каким чаровством он девок в таку даль заманивает? – буквально прочитал мои мысли староста. – Али сами с ним идут?
– Нет, не сами, – удивился я проницательности старосты.
Который раз ловил себя на мысли, что в незнакомой мне простой речи легко можно было распознать цепкий, аналитически ум следователя.
– В круг на поле убийца несет уже неподвижную девушку, – сказал я профессиональным тоном. – Предварительно напоив дурманом. Вопрос только, где и когда жертва пьет вино с отравой? Где встречается с убийцей?
– Тогда каким обычаем он девиц приваживает? – посмотрел прямо на меня староста. – Девки знали супостата и сами с ним пошли?
– Получается, что так, – вздохнул я. – Конечно, девушки не могли знать, что убийца подмешает в напиток дурман и потом сделает то, что сделает.
– Значится, он ведал девок прежде убивства, – размеренно сказал староста, буквально прочитав мои мысли.
В убийствах в двадцать первом веке в крови девушек был найден дурман. Здесь такого анализа провести я не мог, но по всем симптомам был уверен, что жертвы приносились в круг в бессознательном состоянии.
Вопрос старосты повторил мой изначальный интерес. При каких обстоятельствах молодые девушки могли спокойно сидеть и пить вино с убийцей? Должно было быть долгое знакомство. Что же такого делал убийца, что жертвы соглашались на сомнительное мероприятие?
– Значит, девушки доверяли убийце, – невольно вырвалось. – Спокойно садились в повозку и ехали с убийцей на заброшенные поля и пустыри.
– Видно дело, – кивнул староста. – Искати надобно среди мужиков, с коими девки водились задолго до нынешнего дня.
Потрясающе! Я с восхищением посмотрел на представителя закона. Русский мозг всегда был уникальным явлением. Под простотой и обычными оборотами речи скрывался довольно сильный и отточенный ум.
– Все верно, – закивал я.
– Надобно тебе все же осмотреть жертву, лекарь, – в голосе старосты прозвучало нечто, похожее на сожаление.
«Ну хоть кто-то мне посочувствовал», – промелькнула мысль.
Чего тут исследовать? Непроизвольно услышал скрип собственных зубов. Я стоял на границе круга примятой травы, диаметром примерно двадцать метров. Зачем убийце интересно такое расстояние? По кругу что ли ходит? Хотя, возможно так и есть. Ритуал же, заклинания читает, наверное.