Гораздо интереснее был вопрос, откуда у такого количества людей одинаковая генная мутация? Я прекрасно знал, что может быть отклонение у одного человека, которое передается по наследству. Но не у большой группы людей. Значит я все же прав, речь идет о какой-то нордической подрасе, не известной даже современной науке в двадцать первом веке.
«Генетическая мутация могла возникнуть только в изолированной популяции, – память услужливо предложила цитату из энциклопедии. –Причем условия проживания должны были сильно отличаться».
Я знал, что описано множество случаев, когда испарения газов из расщелин гор и другие природные явления постепенно меняли физический облик тех, кто проживал рядом. Одно из племен индейцев в горах отличалось огромной грудной клеткой и красным лицом, потому что легкие постепенно приспособились к недостатку кислорода. Да полно таких случае описано.
Здесь же должно было быть какое-то фоновое излучение, которое я пока не мог определить, чтобы изменить вообще генетическую структуру.
Ладно, я не настолько умный, и не смогу раскрыть всех особенностей формирования подрасы, заниматься этим должны команды профессионалов.
Меня волновал совсем другой вопрос. Откуда убийца об этом знал?
Совершенно точно и безошибочно выслеживал девушек с одинаковыми генетическими отклонениями. В разных городах древней Руси. Не было ни Интернета, ни картотек. Как он определял, в каком городе или селе могли жить высокие худые девушки, с перламутровыми волосами и лазурными глазами.
Сам и ответил на свой вопрос. Типаж был слишком необычным. Скорость распространения слухов в этом времени была феноменальной, в чем я сам успел убедиться. Все знали буквально все и обо всех.
Значит, по слухам убийца определял, где живет девушка с нужными характеристиками. Допустим. Как он знакомился с беловолосыми девушками и заставлял пойти с собой в роковую ночь, я все равно понять не мог.
Странно, я был уверен, что при такой активной работе мозга, точно не смогу заснуть. Однако, когда открыл глаза, на улице начинало темнеть.
«Ничего себе поспал, – подумал я, вставая и надевая пояс. – Сейчас, наверное, часов шесть или даже ближе к семи. Ну ладно, зато отдохнул».
Даже не удивился, услышав снова голоса. Все в этом времени разговаривали довольно громко. Я надел кафтан и вышел в горницу.
– Добрый вечер, – вежливо сказал я, увидев стоящего у двери губного старосту в сопровождении двух десятских.
– Вопросить тебя, лекарь, надобно, – сказал размеренно староста.
Я немного замешкался, не зная, имею ли я право в чужом доме приглашать гостей присесть на стол. Спасла снова догадливая Агафья.
– Нечего у дверей стоять, присаживайтесь, – быстро сказала девушка. – Сбегаю на кухню, квасу принесу, да пироги с обеда остались.
Староста присел на лавку, десятские, правда остались стоять у двери.
– Врач местный осмотрел девицу, что утром нашли, – староста сказал медленно, непроизвольно передернув плечами. – Вот чего в толк взять не могу, чего ради убивец пальцы отрезает? Али тоже ритуал какой?
Хорошо, что я не успел взять огромную чашку кваса, примерно на пол-литра, потому что точно бы выронил. Руки непроизвольно задрожали.
– Какие пальцы? – сиплым голосом пробормотал я.
– Малый перст, левой руки, – староста отпил кваса и поставил чашку. – Дело свое дьявольское он сделал, калечить мертво тело без надобности.
«Мизинец, – молнией пронеслось в голове. – Он отрезал мизинец левой руки девушки. Святые угодники, да палец то зачем? Почему же я не увидел?».
– Не знаю, – проговорил я. – Скажи пожалуйста, Игнат, а не было ли разговоров или слухов, что мизинец у той девушки другой был?
– Таки было, – закивал староста. – В селе судачили, что уродство имелось, потому может и сидела в девках. Пятый палец длиннее был, выпирал.
«Ну почему я не спросил майора, когда мог? – мысленно отругал я себя. – Эксперт называется. Профессор. Мало того, что не заметил, так еще и не узнал, у всех ли девушек были отрублены мизинцы левой руки».
Несмотря на страшную ошибку, я должен был разъяснить все до конца.
– Смотри, – положил я руку на стол прямо перед старостой. – Вот видишь мой мизинец? Косточки, одна, две, три. Три фаланги.
– Знамо у девицы еще одна косточка была, выше, – староста кивнул и отпил квас. – Встречаются в наших местах, уродство прирожденное.