Каким образом старец может быть виноват в дьявольских изощренных убийствах, вот что меня поразило! Я даже не знал, что спросить.
– Прежде тебя приходил, многие лета минули, – проговорил старец.
«Убийца приходил к Корнелию несколько лет назад, – автоматически перевел я, застыв от удивления. – Откуда старец может знать, что приходивший и есть убийца? Получается, он видел убийцу? Значит, сможет опознать! Нужно сказать старосте! Да причем тут «северные люди»?»
– Не просто так лиходей девиц белесых истребляет, – сказал тихо старец. – Смысл в том великий есть, в книгах древних дьявольских заповедано так.
Наверное, если бы меня резко ударили по голове, эффект был бы точно таким же. Я молчал не потому, что хотел услышать легенду, записанную в запрещенных книгах черных алхимиков. Воспоминание, мучавшее меня долгое время, поднималось наверх. Я знал легенду. Не читал. Слышал. И очень хорошо знал того, кто рассказывал истории про северных людей.
Глава 23. Тайна Севера
Молчал я только потому, что пытался всеми силами ухватиться за ускользающие картины. Да что такое происходит? Появившийся дар памяти позволял мне часами читать учебники и энциклопедии, словно в библиотеке.
Но одно-единственное событие я вспомнить не мог. То, которое и было ключевым для раскрытия преступлений. Блок стоял мощнейший. Частично всплывающие картины тут же растворялись в сознании, как в дымке.
Я вздохнул. Нужно выслушать легенду, тогда может смогу вспомнить.
– Не могли бы вы рассказать про людей северных? – спросил я.
– Легенда та в редких монашеских книгах записана, и передавалась из уст в уста, – согласно кивнул старец. – Сказывают, что во дни оные, тысячи лет прошедшие, далеко на Севере была страна диковинная, где солнце белое светило незакатное. Высокие люди жили там, белесые да светлоглазые, болезней не знали и тлением плоти не обладали. Чудеса творить умели всякие.
«Похоже на известную легенду про страну за Бореем, за северным ветром, где люди имели удивительные способности», – проскользнула мысль.
– Бог весть, токмо разрушение великое случилось и ушли люди с Севера, – продолжил старец неспешно. – Каково в книгах записано, да в сказаниях устных сказывается, много белесых людей расселилось по земле русской.
«Предположим, какая-то нордическая подраса оказалась на российской земле, ничего необычного, переселение народов вообще загадка, – подумал я. – Тогда признаки расы обусловлены климатом. Если народ долго жил на Севере, очевидно формирование признаков – белой кожи, кристальных глаз и очень светлых волос. Я конечно, не антрополог, но знаю, что закрепившиеся вторичные признаки могут проявляться и несколько столетий».
Мысли мелькали в голове параллельно с рассказом Корнелия.
– Сказывают, в разных местах на Руси останавливались люди северные да поселения обустраивали, – продолжал старец. – В чужих землях селились и сливались другими народами. Посему все меньше таковых оставалось.
«Понятно, смешение народов стирало постепенно исходный генетический код подрасы», – перевел я быстро на знакомый язык.
– Как тогда встречаются девушки с четко выраженными признаками северных людей? – выпалил я, так как видел лично исходные характеристики.
– Как в легенде сказывается, – обстоятельно ответил старец. – Девицы рождаются беловолосые да светлоглазые с кожей белой. До тех пор, как мужа не знает, таковой и остается. Опосля темнеет, да не выживает чаще.
– Что значит не выживает? – с интересом спросил я.
– Не приспособлены девицы те рожать, – медленно сказал старец. – Худы больно, да здоровье слабое. Болезнь родильная кончину приносит.
«Жена Петра умерла при родах, – быстро промелькнула мысль. – Родила Елисея, которому по матери передались черты нордической подрасы».
– Почему вы сказали, что виновны в том, что убийца делает? – я мог сидеть часами и слушать интересные легенды, но времени было очень мало.
– Так приходил убивец ко мне, – вздохнул горестно старец. – Выспрашивал про девиц северных. Книгу все выспрашивал, да не дал я. Образы книжные токмо показал, да понял опосля, что не с добра он вопрошает.
– Какие рисунки? – я чуть не вскочил с лавки.
Корнелий встал, подошел к полке. Отодвинул несколько книг молитвенных и вытащил небольшой фолиант, в черной кожаной обложке. Внизу серебром отливали странные квадратичные символы, явно не буквы.