Майор повернулся и дал команду забирать тело. Меня с двумя полицейскими довезли до самого дома, когда была уже глубокая ночь.
Спал я плохо, урывками. И не только потому, что видел картины изуродованных трупов. В голове роились настойчивые мысли, которые никак не могли собраться в единую теорию. Может и к лучшему?
Честно говоря, я не просто выбрал профессию. Говорят же, что есть призвание. Мне нравилось направление передовой медицины, при помощи научных открытий можно было лечить от ранее неизлечимых болезней.
Читал я очень много, еще со старших классов. Причем читал все подряд, надеясь найти новые идеи даже в псевдонаучных теориях. Проблема была в очень плохой памяти, приходилось все записывать, запомнить я не мог даже элементарные вещи. Именно поэтому сейчас и не мог вспомнить.
С того самого момента, как только я увидел первый труп, в мозг настойчиво пыталось прорваться воспоминание. Мне казалось, что очень важное. Даже до разговора с профессором истории, в голове формировалась гипотеза, которая возникла не на пустом месте. Было четкое ощущение, что очень давно, еще в молодости, мне попадалось описание похожих экспериментов. Только я не мог вспомнить, каких именно.
Осеннее утро было дождливым, я с трудом встал, приготовил кофе, кое-как собрался и пошел в университет. Работу вроде никто не отменял.
Подходя к университету, я невольно замедлил шаг, пытаясь привести мысли в порядок, чтобы не выглядеть совсем уж замотанным. Во дворе было полно студентов, все казалось обычным, как и в любой другой день.
Круг в центре двора с темно-бордовым песком, пропитавшемся насквозь кровью, все непроизвольно огибали. Создавалось ощущение, что негласно все подписали кодекс молчания, тему убийства просто не поднимали.
Зайдя в кабинет, я медленно сел за стол. Со вчерашнего вечера на столе лежали документы, которые любезно предоставил Игорь Станиславович.
Разум настойчиво твердил, что не стоит больше заниматься изучением подобных вещей и прекратить, наконец, играть в детектива. Иррациональная же часть мозга заставляла все еще раз тщательно проверить.
Перелистывая документы, в которых описывались практики алхимиков, я подсознательно искал то, что никак не мог вспомнить. Разумеется, описывались различные, так сказать, направления исследований.
Алхимики веками пытались создать «эликсир бессмертия», называемый иногда «напиток долголетия». Процедура приготовления раствора часто сочетала химические эксперименты, мистические практики и герметическую философию. Методы получения, мягко сказать, использовались разные.
Проводились и сугубо научные эксперименты с жидкостями человеческого тела, когда из крови, слез и других жидкостей выпаривались и извлекались ингредиенты. Кроме того, проводились и экзотические практики, также с использованием человеческих жидкостей, драгоценных металлов и несуществующих мистических ингредиентов.
Голова шла кругом, но несмотря на обилие информации и древних рецептов, все было не то. Не это я пытался вспомнить.
Я решительно встал и пошел в собственную лабораторию, собираясь кое-что узнать у старшего научного сотрудника, чьи познания в химическом составе тела, да и в медицине в целом были даже глубже, чем мои.
– Здравствуйте, Петр Николаевич! – сказал я, открывая дверь лаборатории, которая находилась в конце коридора. – Я по важному делу.
Петр Николаевич был намного старше меня, и имел степень доктора медицинских наук. Я несколько раз спрашивал, почему он решил заведовать лабораторией и не пытался занять более высокий пост в научном мире. Петр Николаевич всегда скромно улыбался и говорил, что обожает работать с химическими составами. Он и правда проводил большую часть времени в лаборатории постоянно смешивая ингредиенты для различных опытов.
Несколько последних открытий нашей кафедры базировались на серии экспериментов, проведенных под его четким руководством. В общем, про жидкости и химические составы Петр Николаевич знал все.
– Здравствуйте, здравствуйте, – приветило закивал заведующий лабораторией, снимая очки. – Позвольте выразить свое сочувствие по поводу вчерашнего происшествия. Очень жаль, что вам пришлось участвовать.
– Оказался просто под рукой, вот и позвали в качестве эксперта, – сказал я спокойно. – Петр Николаевич, я к вам по очень важному делу.
– Конечно, конечно, голубчик, проходите, – засуетился заведующий и я невольно улыбнулся. От пожилого ученого просто веяло добротой, таким старинным, почти забытым, подходом, когда у каждого мастера был ученик. По возрасту так и выходило, я выступал в роли подмастерья.