Не знаю как, но всегда, когда я охочусь, природа одаряет меня непогодой и как только спасена судьба, то погода меняет свой характер и силы во мне восстанавливаются. Так было когда я искал парня, что решил утопиться. Жуткий ливень, я ползал по берегу реки по колено в глине, но нашел его и дал в морду. Либо как в тот раз, туман, я стою на дороге, а на меня несется огромный грузовик. Он хотел разбиться об стену, его долги его же начали пожирать, но он не хотел вредить мне. Он же сих пор думает, что это я хотел умереть, мы просто встретились, а я стоял в том тумане и не собирался умирать, а перед моим носом остановилась многотонная фура, что неслась на стену.
– А вот и жильцы для Мага. – Улыбнулся, видя, как девушка возле гостиницы ходит вокруг машины, в которой сидят дети и громко говорит по телефону.
– Нам всего лишь на ночь, – говорила она по телефону. – Да понимаю я, что номеров нет, нам хоть бы в коридоре, завтра я сниму квартиру…
Как говорится, кто ищет, тот всегда найдет, надо просто немного помочь и листок с объявлением дедушки Магомеда скользнул под дворник автомобиля, а я побыстрее зашагал прочь. А потом, оглянувшись назад, я увидел, как она стоит в своём сером пуховике с листком в руках и уже радостно, с улыбкой, говорит по телефону. И вот, подпрыгнув на месте, она рванула к рулю и машина уносится вдаль, спеша к Магомеду, который заждался гостей и кому совершенно точно не с кем было встретить Новый год.
Откуда я это знаю? Да просто знаю, никто не замечает крови на снегу, никто не замечает проблем других, а я замечаю. И даже помогаю, и судьба иногда одаряет меня, так сказать, за заслуги. И потому я просто знал то, о чем многие даже не догадывались, и сейчас я знал, что должен постоять на мосту именно там, где хотела сброситься с моста моя первая, спасенная жизнь.
Мост был безлюден, машины по нему не ездили, и он уже стоял запорошенный снегом. Я опёрся на перила и смотрел на замершую реку внизу. Толстый лед скрывал стремительные воды, а вокруг не было ни души, и я даже улыбнулся. Спрыгнуть с моста в воду еще не значит умереть, вода не лед, а вот если сейчас да головой вниз, то наверняка уже будет не спасти, да и некому, вокруг ни души, ни одна машина не проехала по мосту.
–Только вот зачем спасать? – спросил я сам себя, доставая телефон, на котором отображалось время – три часа ночи первого января, и ни единого пропущенного, ни единого сообщения. – Вот он я, никому не нужный, холодный, уставший, которого нигде не ждут.
Пару дней назад я поругался с родителями, с братом, и я был прав. Да, мне пришлось действовать жестко, но по-другому нельзя, он бы не понял, потом он поймет, зачем и почему я так сделал, и в чем же он виноват. Но каждое действие имеет равное по силе противодействие и вот в Новом году даже родители не позвонили мне. Не пишет мне и она, не звонит и не радует меня своим смехом. Я был горд, зол, и сам послал её куда подальше, а теперь…
В нос ударил запах крови, я печально улыбнулся, и медленно скрипя шеей, повернул голову туда, откуда сам пришел. Я уже знал, что увижу, и мои глаза меня не обманули, на свежевыпавшем снегу ко мне шла одинокая цепочка следов, и она была залита мерцающей кровью, которая хлестала из моей души. Но мне некому помочь, в этом городе всего лишь один лекарь судеб, и ему уже никто не поможет.
– Интересно, как долго она будет кровоточить? И когда умрет? – со вздохом проговорил я и упал грудью на перила, склонив голову вниз в пропасть, смотря, как одна за другой вниз улетают капли крови, образуя внизу алые пятна на белоснежном снегу. При внешнем спокойствии в груди болело, хотелось выть, и я чувствовал, как часть меня умирает. Одинокий, никому не нужный и никем не любимый и потому из меня вырвался тихий крик загнанного в угол зверя. – Мир не виноват, что я мудила….
Казалось, выхода нет, что жить дальше невыносимо, и я даже улыбнулся тому, что я встал на место тех, кого называл дураками. А так хотелось сорваться вниз, разум обещал, что все пройдет безболезненно, а там за гранью нет боли, нет несчастья, всего лишь шаг, и ты будешь счастлив.
– Тилинь! – Раздалось из кармана, и дрожащая рука вынула телефон, на экране которого горело новое сообщение.
– Ты придурок! – гласила одна единственная надпись от той, что я сам послал куда подальше.
– Я знаю. – Замерзшие, дрожащие пальцы с трудом написали ответ, что моментально улетел за сотни километров от меня, а вслух я добавил. – Малышка, ты бы знала, насколько я придурок.
– Я соскучилась. – Пришло следующее сообщение, на которое я не смог ответить, капля соленой воды упала на экран, моментально замерзла и этим не давала набрать сообщение.