— Ты! — слово вырвалось из горла хриплым рыком.
Рогов не двигался, рассматривая меня с каким-то странным, почти исследовательским интересом. Его глаза оставались спокойными, без тени страха или удивления. Словно встреча с человеком, направившим на него оружие, была для него обыденностью.
— Макар, ты что творишь⁈ — Вита метнулась ко мне, но я выставил руку, останавливая её.
— Не подходи! — крикнул я, не сводя взгляда с Рогова. — Ты не знаешь, кто он! Ты не представляешь, на что эта тварь способна!
Люди вокруг мгновенно напряглись. Бойцы вскинули оружие, целясь в меня. Я заметил, как один из них бесшумно зашёл за спину, готовясь к броску. Ситуация накалялась с каждой секундой, и только спокойный голос Рогова нарушил звенящую тишину.
— Знаете, — произнес он с неожиданной мягкостью, — в нашем новом мире так много страха и недоверия. Люди вынуждены видеть врагов во всех незнакомцах. Я не осуждаю вашу реакцию, молодой человек, но опустите, пожалуйста, оружие, а то можете кого-нибудь случайно поранить.
Его спокойствие перед дулом автомата было почти сверхъестественным. Ни капли страха, ни дрожи в голосе — лишь странное понимание в глазах, словно он видел меня насквозь.
— Демьян Аркадьич, отойдите, — один из бойцов начал выдвигаться вперёд, но Рогов остановил его плавным жестом.
— Не надо, Михаил, всё в порядке, — спокойно произнёс он. — Опустите оружие. Все.
— Но командир…
— Я сказал, опустите, — повторил Рогов, и его голос прозвучал с той самой стальной нотой, которую я так хорошо помнил по прошлой жизни. Именно этим тоном он отдавал приказы своим Немертвым, и те бросались выполнять их, как цепные псы. — Господин Волков не выстрелит. Верно, Макар?
Вита смотрела на меня широко раскрытыми глазами, в которых застыл немой вопрос: «Что происходит?».
— Не знаю, что на тебя нашло, — прошептала она, — но Демьян Аркадьич спас меня. Спас всех нас. Он… он хороший человек, Макар.
Эти слова из уст сестры звучали как насмешка. Рогов — хороший? Этот убийца, садист и монстр?
Но что-то в его поведении не вязалось с образом того Рогова, которого я знал. Нет того звериного оскала, нет безумной жажды власти в глазах. Этот человек держался спокойно, даже с достоинством, и совершенно не боялся смерти.
— У нас, похоже, возникло небольшое недоразумение, — продолжил Рогов, смотря мне прямо в глаза. — Вы, видимо, принимаете меня за кого-то другого. Бывает. В эти дни многие люди… не в себе от пережитого стресса.
Он сделал паузу, внимательно изучая моё лицо, затем добавил:
— Думаю, нам стоит поговорить. Наедине. Здесь слишком много лишних ушей и нервных пальцев на спусковых крючках. Я объясню вам, кто я такой и чем занимаюсь. А вы мне расскажете, почему так остро отреагировали на моё появление.
Что-то было не так. Никакой агрессии, никакого высокомерия — лишь спокойная уверенность человека, который точно знает, что делает. Рогов вёл себя так, будто действительно не понимал, почему я так отреагировал.
— Я предлагаю перемирие, — он слегка улыбнулся. — Ради вашей сестры. Ради людей, рядом с которым вы прибыли сюжа. Мы просто поговорим, без оружия и угроз. Что скажете?
В голове роились мысли. А что, если в этой реальности всё иначе? Что, если этот Рогов никогда не становился тем монстром, которого я помнил? Или, может, то страшное событие, перевернувшее душу бывшего военного инженера, ещё не произошло?
Сейчас я видел перед собой человека, который мог быть просто Демьяном Аркадьичем — обычным человеком, а не тем чудовищем, в которого он превратится через годы. Ведь никто не рождается монстром. Даже в прошлой жизни я ничего не знал о первых годах становления Рогова. Тогда, в самом начале апокалипсиса, судьба забросила меня далеко от Петербурга — уже через полгода после появления зомби я оказался в другой части страны, и вернулся лишь год спустя, в поселение, где встретил Гончего и остальных близких мне людей.
И даже тогда о Рогове почти ничего не было известно — лишь смутные слухи о каком-то военном, собравшем вокруг себя людей на севере города. Настоящим монстром, имя которого произносили шепотом, он стал только на третий год апокалипсиса, когда его «Немертвые» превратились в настоящую чуму для выживших. К тому моменту от человечности в нём не осталось и следа.
Но что, если сейчас, в самом начале новой катастрофы, он ещё не перешёл ту черту? Что, если я вижу Рогова до его падения в бездну? Чёрт, как много вопросов и ни одного ответа…
Я медленно опустил автомат, не выпуская его из рук, но переводя в менее угрожающее положение. Один из бойцов явно хотел вырвать у меня оружие, но Рогов снова остановил его жестом.