Люди занимались повседневными делами — женщина штопала одежду, мужчина чистил оружие, пожилой человек читал книгу группе детей. В углу кто-то играл на гитаре. Стены украшали детские рисунки — наивные изображения домиков, солнца, цветов. Будто попытка сохранить нормальность посреди хаоса.
Лиза остановилась, потрясённо оглядываясь. Её лицо выражало смесь удивления и надежды:
— Сколько… сколько здесь людей?
— Около двухсот человек, — с нескрываемой гордостью ответила Вита. — Плюс еще сотня живет в соседних домах, которые мы зачистили и укрепили. Там в основном наши бойцы и те, кто может за себя постоять. А здесь, под землей, держим самых уязвимых — детей, стариков и раненых. В метро безопаснее всего — мертвякам сюда сложнее всего добраться.
Я внимательно осматривал пространство, отмечая военную организованность даже в мелочах. Спальные места располагались в стороне от основных проходов, рядом с импровизированными баррикадами. Все входы и выходы контролировались.
— А что с тоннелями? — спросил я, кивая в сторону тёмных проходов, ведущих к соседним станциям.
— Забаррикадированы и находятся под постоянным наблюдением, — ответила Вита. — В обе стороны — и к «Политехнической», и к «Гражданскому проспекту» — установлены бетонные блоки и металлические заграждения. Повезло, что среди нас есть Щит — только благодаря ему смогли такие тяжести протащить.
— Щит? — переспросил я.
— Так мы называем людей с силовой броней вокруг тела, — пояснила она. — Он может активировать защитное поле, которое делает его практически неуязвимым. А еще они очень сильные, могут таскать грузы, которые обычному человеку не под силу. У нас только один такой — Костя, бывший грузчик. Благодаря ему и организовали эти баррикады.
— Ясно, — кивнул я, мысленно отмечая, что Костя, очевидно, относится к тому же классу псиоников, что и Настя. — А есть еще люди с… необычными способностями?
— Есть пара человек, — осторожно ответила Вита. — Я тебя потом с ними познакомлю.
Тем временем Настя с детским любопытством разглядывала всё вокруг, и её глаза расширились от удивления, когда она заметила в углу платформы огороженный участок с яркими игрушками, где играли другие дети.
— А можно к ним? — спросила Настя, с нескрываемым интересом глядя на других детей, но крепко держась за руку Лизы.
— Конечно, — улыбнулась Вита. — Они будут рады новой подружке.
Настя сделала маленький шаг вперед, но руку Лизы так и не отпустила, явно не готовая остаться одна среди незнакомых детей.
— Я думаю, мне стоит пойти с ней, — сказала Лиза. — Ей будет спокойнее, если рядом будет кто-то знакомый.
— Конечно, — кивнула сестренка. — Идём, я вас познакомлю.
У детского уголка их встретила пожилая женщина с добрым лицом и седыми волосами, собранными в аккуратный пучок.
— Это Мария Степановна, наша воспитательница, — сказала она. — А это мой брат Макар и его… спутники.
— Добро пожаловать, — улыбнулась старушка, с теплотой глядя на Настю. — У нас тут целая детская компания собралась. Думаю, тебе понравится.
Оставив Лизу с Настей у детского уголка, мы с Витой продолжили обход станции. В дальней части платформы, у боковой стены, располагался импровизированный медицинский блок: несколько кроватей, разделенных потрепанными больничными ширмами, капельницы на самодельных штативах и ящики с медикаментами.
— Вчера наши ребята пошли в рейд за лекарствами, — тихо сказала Вита, кивая на раненых. — В аптеке нарвались на другую группу выживших. Пытались договориться, но их главарь оказался неадекватным — первым открыл огонь. Трое наших получили серьезные ранения, включая Сергея — брата нашего заместителя.
На ближайшей кровати лежал бледный мужчина лет тридцати. Его грудь была обмотана окровавленными бинтами, а дыхание оставалось поверхностным и прерывистым. Рядом суетилась пожилая женщина в застиранном белом халате.
— Нина Петровна, наш единственный врач, — представила её Вита. — Бывший хирург районной поликлиники.
— Без должного оборудования я практически бессильна, — устало произнесла женщина, поправляя сползающие очки. — У Сергея серьезное внутреннее кровотечение. Тут требуется настоящая операционная, а не наша подсобка.
Я бегло осмотрел других пострадавших: мужчина с тяжелой травмой головы находился без сознания, третий раненый выглядел чуть лучше, но его состояние тоже внушало опасения.