Ещё двое пленников шагнули на карниз. Беременная девушка чуть не потеряла равновесие, балансируя над пропастью. В её глазах, заволоченных голубым туманом, всё ещё читался безмолвный ужас — часть сознания понимала, что происходит, но не могла противостоять ментальному контролю.
— Отпусти их! — я ослабил хватку, понимая, что продолжая душить её, только ускорю их падение.
Эхо жадно втянула воздух сквозь повреждённую гортань. Синие линии на её теле вспыхнули с новой силой, получив доступ к кислороду. Странный звук, похожий на смесь хрипа и смеха, вырвался из её распухших губ. Она подняла на меня взгляд — глаза, секунду назад закатывавшиеся от удушья, теперь сверкали злорадным триумфом.
— Сделка, — прохрипела она, голос скрежетал, как ржавый металл. — Ты меня отпускаешь… я оставляю их живыми. Одно… неверное движение… и они падают.
Я бросил взгляд на подоконник — мальчик наклонился ещё сильнее, его тело уже на две трети висело над пропастью, удерживаемое только невидимыми нитями контроля Эхо.
— Отведи их от окна, — процедил я сквозь зубы.
— Когда выйду… отсюда, — она с трудом выговаривала слова через поврежденное горло. — Мне… нужна… фора.
Я колебался, зверь внутри меня рычал от бешенства. Какое мне, по большому счёту, дело до этих людей? Они всего лишь скот, ходячие резервуары энергии. Их судьба не должна волновать хищника, которым я становился.
Но где-то в глубине сознания ещё тлел огонёк прежнего Макара — того, что помнил Настю, спасал Лизу, заботился о Вите. Того, кто ещё различал грань между человеком и монстром.
Еще и этот ебучий голос в голове продолжал действовать на нервы.
«Плевать на них! Прикончи эту суку, пока есть такая возможность!»
Но как на зло перед глазами встал мальчика с веснушчатым лицом.
Я медленно разжал пальцы, отступая на шаг и давая Эхо пространство. Она с явным облегчением сглотнула, продолжая массировать шею, и настороженно отодвинулась, сохраняя дистанцию. Не сводя с меня глаз и удерживая заложников над пропастью, она стала медленно двигаться вдоль стены к выходу.
Заложники продолжали балансировать над пропастью — живое напоминание о том, что мне не стоит делать резких движений. Я застыл на месте, следя за каждым её шагом, готовый рвануться к окну при первых признаках предательства.
Добравшись до двери, Эхо нащупала ручку, не поворачиваясь ко мне спиной.
— Прощай, жёлтоглазый, — сказала она, и её губы изогнулись в жестокой улыбке, несмотря на опухшее горло. — Хотя думаю, что мы с тобой очень скоро увидимся.
И с этими словами она выскользнула за дверь. Но вместо того, чтобы вернуть заложников, как обещала, Эхо полностью сняла ментальный контроль и в ту же секунду все балансирующие на краю люди начали падать.
Я рванулся к окну с нечеловеческой скоростью. Мальчик уже сорвался с карниза, но я успел перегнуться через подоконник и схватить его за руку. Резким движением втащил его обратно в комнату, швырнув в угол словно мешок с мусором.
Женщина средних лет потеряла равновесие следующей. Она завалилась назад с визгом, и я успел вцепиться в её блузку, чуть не оторвав её вместе с кожей. Дёрнул на себя с такой силой, что услышал хруст её плеча. Она рухнула на пол рядом с мальчиком, воя от боли.
Остальные падали почти одновременно. Я метнулся вдоль подоконника, хватая всех, до кого мог дотянуться. Пальцы впивались в плоть, сухожилия, одежду — всё, за что можно было зацепиться. Пожилую женщину схватил за горло, сухощавого мужчину — за ремень. Моя нечеловеческая сила выдергивала их обратно в комнату, ломая кости и вырывая куски ткани.
Последней была светловолосая девушка лет двадцати — я успел схватить её за запястье в последний момент. Она повисла над пропастью, визжа от ужаса. Одним рывком втащил её в комнату, но не рассчитал силы — она врезалась в меня и сползла по стене, оказавшись на коленях прямо перед моим пахом.
Я только сейчас осознал, что после «игр» Эхо мой член всё ещё был наполовину высвобожден из джинсов. Девчонка уставилась на него расширенными от ужаса глазами, замерев в ступоре.
— Нет, пожалуйста, — взвизгнула она, отползая назад и выставляя руки перед собой. — Лучше сразу убей!
Брезгливым взглядом окинул дрожащую девушку. Жалкое создание, трясущееся от страха. Часть меня, та древняя, голодная часть, на мгновение ощутила соблазн — поглотить её энергию, почувствовать, как жизнь перетекает в моё существо. Такая молодая, такая сильная… идеальный источник.