Дождавшись подходящего момента, я резко сменил тактику. Вместо того, чтобы продолжать уклоняться, я нырнул под его руку и нанёс молниеносный удар в колено — туда, где силовой щит был тоньше всего.
Виктор взвыл от боли, его нога подкосилась. Я не дал ему времени на восстановление — серия точных ударов в уязвимые места: солнечное сплетение, печень, снова колено. Его щит ослабевал с каждым точным попаданием, расходуя энергию на отражение урона.
— Невозможно, — выдохнул он, пытаясь восстановить равновесие. — Ты не можешь пробить мою защиту!
— Уже пробил, — я указал на тонкую струйку крови, стекающую из его рассечённой брови. — И продолжу, если не прекратишь этот цирк.
Он с неверием коснулся своего лица, глядя на окрасившие пальцы красные капли. За его спиной слышались потрясённые вздохи и шёпот. Мифический «Защитник» оказался уязвимым.
С диким рёвом Виктор бросился в последнюю отчаянную атаку. Его щит вспыхнул с новой интенсивностью, почти ослепляя — он вкладывал в него все оставшиеся силы. Но в этот момент я заметил то, что искал — на мгновение аура практически исчезла с участка в центре груди, когда вся энергия была направлена в конечности.
Я рванулся вперёд, уклонился от его неуклюжего замаха и нанёс сокрушительный удар прямо в незащищённую точку.
Время словно замедлилось. Я почувствовал, как мой кулак преодолевает минимальное сопротивление ослабевшего щита и врезается в грудину Виктора. Энергетическое поле вспыхнуло ярко-голубым светом, а затем рассыпалось на мерцающие осколки, растворяясь в воздухе как сахарная пудра.
Виктор замер с выражением абсолютного шока на лице. Его аура мерцала, как перегоревшая лампочка, а затем окончательно погасла. Он пошатнулся и рухнул на колени — именно в ту позу, в которую он сам заставлял вставать своих последователей.
В комнате воцарилась гробовая тишина. Все взгляды были прикованы к поверженному «богоизбранному» лидеру.
Я подошел к раненому Олегу, который все еще лежал на коленях, тяжело дыша. Его товарищи с опаской наблюдали за мной, не понимая, чего ожидать.
— Давайте его на стол, — скомандовал я, кивнув в сторону длинного стола у стены. — И снимите грязную повязку.
Несколько секунд никто не двигался, шокированные случившимся.
— Шевелитесь! — рыкнул я. — Или предпочитаете смотреть, как он истекает кровью?
Двое мужчин из разведгруппы подхватили Олега и осторожно перенесли его на стол. Женщина из их группы дрожащими руками начала снимать пропитанную кровью повязку.
Рана выглядела скверно — пуля прошла насквозь, задев, судя по всему, печень. Кровотечение замедлилось, но внутреннее, скорее всего, продолжалось. Без лечения у парня оставались считанные часы.
— Мне нужна чистая вода и спирт, если есть, — сказал я, не отрывая взгляда от раны. — И всем остальным лучше отойти.
— Стоять! — вдруг прохрипел Виктор, пытаясь подняться с колен. — Никто… не смеет… без моего приказа…
Но его никто не слушал. Люди уже бросились выполнять мои указания. Кто-то принёс воду в пластиковой бутылке, другой — медицинский спирт. Третий протянул чистую ткань для обработки.
Я осторожно очистил рану, затем положил ладони по обе стороны от входного отверстия. Сосредоточившись, я позволил небольшому потоку целительной энергии течь через мои руки. Не полное Исцеление — для этого потребовалось бы слишком много сил, которых я не мог сейчас потратить, — но достаточно, чтобы остановить внутреннее кровотечение и запустить процесс регенерации.
Краем глаза я заметил, как несколько человек с благоговением уставились на мои руки, слабо светящиеся голубоватым светом. Хер с ними, пусть думают, что хотят. Главное, что парень теперь не умрет.
А затем случилось то, чего я никак не ожидал. Пятеро фанатиков, ближайших последователей Виктора, внезапно грохнулись на колени и склонили передо мной голову.
Да твою же мать… похоже, эти дебилы неисправимы…
Глава 14
Повторить сеанс
Пятеро фанатиков всё ещё стояли на коленях, уткнувшись лбами в пол. Остальные смотрели на меня с благоговейным ужасом, словно я был чёртовым богом, только что сошедшим с небес. Твою мать, мне только еще одного долбанного культа для полного счастья не хватало. Столько с ними в прошлой жизни натерпелся, а теперь еще и сам, похоже, становлюсь центром подобной хуйни.