Я взглянул на своё отражение в поверхности воды и понял, почему. Мои глаза полыхали жёлтым пламенем, чёрные вены пульсировали под кожей, а на губах застыл оскал, больше похожий на звериный. Я снова становился тем, от чего так отчаянно пытался убежать.
— Похоже, — произнёс я хрипло, чувствуя, как тьма снова берёт верх, — нам придётся повторить сеанс…
Глава 15
Неправильный выбор…
Днем ранее…
Ника сидела на ящике у восточной стены, нервно затягиваясь сигаретой из початой пачки Винстона. Это была её третья за сегодня, и она старалась растянуть оставшиеся — даже спустя всего неделю после начала апокалипсиса нормальные сигареты постепенно становились дефицитом. Никотин помогал немного успокоить расшатанные нервы. А они были ни к чёрту.
Недалеко от штаба Голубев показывал что-то этой суке Алине. Он улыбался. Блядь, он действительно улыбался, хотя в последний раз Ника видела его улыбку три дня назад, когда они расчистили западный периметр. И то улыбка была адресована не ей, а удачно проведённой операции.
А теперь эта тварь с зализанными волосами и робким взглядом олененка в течке полностью завладела его вниманием. Ника прищурилась, выпуская струю дыма сквозь стиснутые зубы. Даже отсюда было видно, как Володя касается плеча Алины, показывая что-то на прилавке. Как наклоняется слишком близко. Как его взгляд задерживается на её лице дольше, чем требуется для простого объяснения.
Сука. Сраная интернет-шлюшка, подцепившая его на каком-то сайте знакомств ещё до апокалипсиса. Ника всегда считала, что только жалкие неудачники ищут бабу по интернету, но, оказывается, Володя был одним из них. Она почувствовала, как к горлу подкатывает горький комок.
Когда мир превратился в ад, и они с Лехой наткнулись на отряд Голубева, Ника знала, что делать. Женщин было мало, симпатичных — ещё меньше. А мужиков много, и все с оружием, тестостероном и базовыми потребностями. Ей хватило одного взгляда, чтобы понять, кто здесь главный. В тот же вечер она оказалась в постели Володи, перешагнув через своё отвращение, изображая страсть и восхищение.
Она выбрала его, потому что он был сильным. Потому что вокруг него собирались люди. Потому что с ним было безопаснее, чем с кем-либо ещё в этом сраном мире.
«Неделя. Всего одна грёбаная неделя, а я уже вынуждена ебаться с мужиками, чтобы выжить».
До апокалипсиса она была студенткой-филологиней, подрабатывала официанткой в круглосуточном кафе на Лиговском. Работала в ночную смену, обслуживая пьяных мудаков, лапавших её за задницу, пока она разносила им кофе и закуски. Её единственным утешением была учёба — три дня в неделю, когда она могла почувствовать себя человеком. Когда могла говорить о литературе, о Достоевском, о бессмертии души с такими же нищебродами, как она сама.
А потом всё рухнуло. И в этом новом аду оказалось, что её единственное оружие выживания — смазливая мордашка, упругая задница и способность раздвигать ноги перед теми, кто контролирует еду, оружие и безопасность.
Ника раздавила окурок о бетонную плиту, чувствуя острую боль в стиснутых зубах. Всего неделя, а она уже выстроила план. Стала тенью Голубева, его правой рукой. Её боялись, ей завидовали. Даже успела завербовать запасной вариант — соблазнила этого жалкого ботаника Леху, у которого внезапно обнаружились способности телекина. Идеальная страховка на случай, если Голубев когда-нибудь решит её выбросить.
И тут появилась эта сука Диана и одним махом отрубила Лехе обе руки.
Без своих конечностей телекин становился бесполезным. Её план рушился. Нужно было срочно узнать, сможет ли Леха использовать свои способности без рук. Ведь Голубев, похоже, уже нацелился на эту дрянь Алину, а это значило, что дни Ники сочтены.
Она встала, отряхивая джинсы от пыли. Её взгляд скользнул по внутреннему периметру рынка, остановившись на медицинском блоке — переоборудованном павильоне «Цветы», где теперь размещались раненые и больные. Она знала, что Леха там. Знала, что нужно его навестить.
Ника поправила волосы и, изобразив на лице любезную улыбку, направилась к штабу. Алина и Голубев всё ещё стояли над прилавком, их плечи соприкасались. Володя что-то говорил, а сука закусила нижнюю губу, будто это был самый интересный рассказ в её грёбаной жизни.
— … и вот привозим мы этот заказ в пентхаус — десять пакетов деликатесов из «Азбуки вкуса», — говорил Голубев, опираясь на прилавок бывшего мясного отдела. — Открывает какой-то щуплый мужичок в халате, весь взъерошенный. А из спальни женский голос кричит: «Кто там, дорогой?» И тут мужик судорожно начинает мне деньги совать, шепчет: «Скажи, что ты в другую квартиру ошибся, брат!»