Я закрыла глаза. В душе стало так больно, словно мне вонзили нож в сердце.
— Как Сеня? — выдохнула я, боясь услышать ответ.
— Пока держится. Семья еще надеется, что и без трав выздоровеет.
Надеется.
Но я-то знала правду.
Мальчик жив лишь благодаря тому редкому отвару, что я выварила из последних кореньев, добытых в самой глубине Черни. Но его действие — как последний вздох умирающего. Оно скоро закончится.
— Так нельзя, — прошептала я, и голос мой предательски дрогнул. В груди что-то сжалось — что-то тяжелое, словно тот самый подброшенный булыжник.
— Травник тебе ничего не продаст, — нервно щелкнул клювом Тео. — Да и где ты возьмешь столько золота?
Я закрыла глаза. Как можно торговать жизнью? Как можно смотреть в глаза отчаявшемуся отцу и отказать?
Резко встав, я поправила ленту в волосах, затянула ее туже. Нет, сдаваться нельзя. Нужно что-то делать!
— Каррр… Яська, ты чего задумала? — встревоженно каркнул ворон.
— Если по-доброму он давать травы не хочет… Значит, украдем, — тихо, но с железной твердостью сказала я.
Глава 11
Яся
Я дождалась глухой ночи, чтобы не привлекать внимания. Дольше тянуть было нельзя — отвар не успеет настояться до конца. Ведь это был не просто отвар, он питался магией и жизненной силой. И ему нужно было время, чтобы вобрать в себя всю мощь.
Ночь — это мало. Но надежда еще теплилась.
Тео пытался отговорить меня, но я была настроена решительно. Велев ему смотреть за драконом, я накинула тулуп и, пока не передумала, выбежала из дома.
Я шла быстро, почти бежала. На самом деле я боялась задуманного, но знала, что по-другому поступить нельзя. В руках у меня был пустой мешок для трав, а в голове — одна мысль: «Я должна достать травы, чтобы спасти мальчика! Должна сделать всё, что в моих силах!»
Травник жил на пригорке в большом двухэтажном доме с резными ставнями — он был одним из самых богатых людей в нашем селе. Его травы покупали и для лечения, и на приправы, и для чаёв. И мне всегда было странно, почему человек, имея столько денег, не желал помогать тем, кто нуждался. Хотя… Как говорил Тео: «Если всем помогать, то денег никогда и не будет!»
Но что такое деньги? Всего лишь железяки, которым люди придают слишком большую ценность. А ведь нет ничего ценнее жизни!
Я остановилась у забора и прислушалась. Ни звука. Только ветер шелестел сухими ветвями старой рябины.
— Ладно, Яська, не трусь, — прошептала я себе и перелезла через плетень.
Двор был пуст. В доме — ни огонька. Хорошо, значит, все уже давно спят.
Я не была особо ловкой, поэтому вряд ли смогла бы пробраться незамеченной. Мне нужен был помощник. И если люди отказываются помогать, я обращусь к духам. А именно к стражу этого дома — к домовому.
Сняла кулон, присела на корточки и провела ладонью по земле.
— Домовой-батюшка, выйди, поговорим, — шепотом позвала я.
Тишина.
Я вздохнула. Не хочет.
— Ну же…
Всё та же тишина. Домовые не особо любят, когда с ними пытаются говорить напрямую. Людям они не показываются. Но я не совсем человек. Магия всегда тянется к магии.
— А если гостинцами угощу… — чётко сказала я.
Тут же из-под крыльца донеслось ворчание.
— Кто шумит? Кто ночью по чужим дворам шляется?
Из тени вылез старичок — весь мохнатый, с длинной седой бородой, перевязанной лыком. Глаза — как два уголька.
— А, девка-травница! Чего приперлась?
Я выдохнула. Не очень радушный дух.
— Трав нужно. Для мальчика. Он заражен чернью. Если травы не достать, то умрет. Помоги, пожалуйста…
— Так к хозяину обратись, — хмыкнул он.
— Хозяин твой отказал, и…
Домовой фыркнул и скрестил руки.
— И я тогда не дам!
— Но мальчик… — голос дрогнул.
— Это не твоё! Хозяин не захотел давать. А что хозяин сказал — то и будет!
Я стиснула зубы.
— Но мальчик же умрет! — договорила я.
— Не моё дело, — буркнул домовой и плюхнулся на землю, будто врос в неё.
Я почувствовала, как внутри закипает злость. Что травник, что его домовой — оба оказались упёртыми и жестокими.
— Тогда я сама возьму! — я сделала шаг вперёд.
Домовой вскочил, глаза загорелись ярче.
— Попробуй! Весь дом на уши подниму!
Я сделала ещё шаг, но земля под ногами вдруг зашевелилась — корни выросли, обвили мои ноги.
— Уходи, пока цела. И где… где гостинцы, о которых ты говорила?
Я закрыла глаза, сосредоточилась. Бабушка учила: домовой — дух упрямый, но не злой. Его можно задобрить — словами и гостинцами.