Но что теперь? Для чего он выжил? Неужели ему осталось просто дожить еще месяц, два, может быть год в этой абсолютной изоляции. И все? Его существование будет бессмысленным? Но что он может сделать? Он не мог найти ответов на терзавшие его вопросы…
Поначалу Алекс не мог отделаться от ощущения нереальности произошедшей ядерной войны, пытаясь разубедить себя в собственной правоте. Принять все произошедшее как данность, даже ожидая этого, он не мог. Он пытался убедить себя в том, что это все не так плохо, пройдет пара дней, и все успокоится, придет в норму. Но пара дней прошла, потом еще пара и еще… Алекс не мог поверить, что кто-то на этой планете решил, что гибель миллиардов людей – это лишь мелочь в достижении каких-то эфемерных целей. Как можно было отдать команду на уничтожение планеты? Как? Когда он задавал себе эти вопросы, кровь начинала бурлить в венах. Но и это все уже немного отодвинулось в прошлое, хотя подобные, будоражащие разум размышления возвращались к нему изо дня в день. Иногда они видоизменялись, но суть их всегда оставалась прежней.
Вдруг из задумчивого оцепенения Алекса вывел неожиданно заработавший радиоприемник, который в последнее время не выдавал ничего кроме белого шума. Теперь же из динамика, преодолевая помехи, то теряясь в эфире, то вновь прорезая пустоту, прорывался чей-то голос:
– Земля! Земля! Говорит Международная космическая станция! Земля! Земля! Говорит Международная космическая станция! Земля! Земля! Говорит…
Эта фраза повторялась из динамиков на различных языках вновь и вновь каждые тридцать секунд. Несмотря на то, что голос воспроизводился в записи, в нем явно чувствовалась какая-то тревога и даже нервозность. Сообщение походило на сигнал о помощи с тонущего корабля. От звуков, раздающихся из динамиков, у Алекса ускорилось сердцебиение, на лбу выступили крошечные капли пота. Сделав глубокий вдох, он перевел радиостанцию в режим «Передача» и проговорил:
– Международная космическая станция, говорит Земля. Я Алекс Артемов. Объект «Арка» Чернобыльской атомной электростанции. Мои координаты 51° 23′ 20,63″ северной широты 30° 5′ 56,46″ восточной долготы. Я принял ваш сигнал! Вы слышите меня? Прием. – Когда Алекс начал говорить, несколько бледных лампочек, освещавших просторное помещение, притухли. Явно и без того слабой мощности едва хватало для работы передатчика.
– Говорит командир экипажа Международной космической станции майор Александр Петровский, Российская Федерация, – даже сквозь помехи в интонации ответившего слышалось явное волнение. – Я рад, что еще хоть кто-то уцелел! Сколько вас?
– Выжил только я! – дрогнувшими губами произнес Алекс. – Что произошло? Сколько человек на станции? Прием, – можно было бы запросто обойтись без этого «прием», но Алекс почему-то вновь повторил его.
– Наш экипаж состоит из пяти человек – я и Сергей Антонов, Российская Федерация, Эндрю Айк и Сью Питтерсон, США, а также Такуми Накамура, Япония. Мы готовились к экстренной замене состава в ближайшие дни, но видно ее уже не будет, – помехи прервали его слова.
– Александр! МКС! Александр, Вас не слышно, – громко проговорил в микрофон Алекс. – Что произошло? И что происходит теперь? Я ничего не понимаю!
– Вы ничего не знаете? Мы готовились к замене в ближайшие дни, – повторил сквозь помехи Александр. – В срочном порядке мы должны были вернуться на землю, а вместо нас готовился какой-то специальный экипаж. Но в день возвращения мы сначала зафиксировали несколько ядерных взрывов в разных частях планеты. Они прокатились почти в одно мгновение по всему миру. В Вашингтоне, Лондоне, Париже, Берлине, Москве, Токио… – его голос задрожал, – а потом, будто по одной команде в небо поднялись несколько сотен ракет, которые в считанные минуты оказались в космосе… Я отправлю Вам видео, чтобы вы могли сами увидеть все, что произошло. Мы выходим из зоны связи… Я не успею всего рассказать… Но вы должны знать… возможно единственные, кто спасся… следующий сеанс сохраните тем, кто уцелеет… потомки… что случится с нами… здесь радиация… станция может не выдержать… везде радиация… растет…
На мониторе тонкой лентой полз индикатор передачи информации. Голоса Александра уже слышно не было, но данные все еще поступали. Алекс замер глядя на экран. В его душе боролись два чувства – любопытство и страх. Теперь Алекс почти не сомневался, что тот ядерный взрыв, который он наблюдал, не был единственным, случилось самое страшное – произошла глобальная ядерная война. Но даже несмотря на это он оставлял себе маленькую надежду на то, что все иначе. Пусть разрушена и поражена радиацией центральная Европа, большая часть России, часть азиатских стран, Северная Америка. Но наверняка уцелела Сибирь, южная часть Африканского континента, Австралия, Антарктида и Южная Америка. Это была хоть и небольшая надежда на выживание, но она все же еще оставалась.