— Я думала, они меня поймут. Родители. Они ведь оба спокойные. И никогда нас не били. Да и за что? А онисказали, что надо терпеть…
Только сейчас, снова анализируя прошлое и детство, девушка вдруг поняла, что ничего противоестественного в их ответе не было. Они ведь и сами всю жизнь терпели. Мама — женский коллектив и скандального директора, отец — начальство, которое, конечно, признавало его заслуги, выплачивая порой премии или выдавая путевку в санаторий, но не повышая. А он — слишком гордый, чтобы просить, и слишком преданный, чтобы поставить вопрос ребром и пригрозить увольнением.
Они терпели, мирились с неудобствами, пережили девяностые, когда каждый выживал, как мог. И, наверное, они слишком боялись повторения чего-то подобного. Вот и держались. За работу и друг за друга. Они поженились один раз и на всю жизнь. И не могли представить иного. Почему-то только столь простая мысль пришла ей в голову только теперь.
— Они не могли иначе, да? — где-то в груди словно разжались тиски, так долго сжимавшие сердце. — Просто не могли. А мне было так обидно…
О да, она рыдала, сидя у Ольги на кухне. Жаловалась. И задавалась только одним вопросом: почему? Почему ее заставляют терпеть? Почему? Теперь Саша понимала. И, наверное, когда-нибудь потом сможет простить. И, может быть, начнет отвечать на звонки. А не только слушать новости от брата. Вот он как раз очень хотел помочь.
Сережка. Тощий, нескладный, немного смешной и неловкий. В очках и вытянутом свитере. Типичный программист. Из-за стекол его глаза казались непривычно большими. Немного испуганными. Удивленными. Он искренне хотел поговорить с Владом «по-мужски». И в этом отчаянном порыве напоминал задиристого воробья, решившего напасть на благородного грача. Хорошо, что ему хватило мозгов сначала со своим желанием прийти к ней и Ольге. И подруга, не стесняясь в выражениях, подробно объяснила ему, куда он может идти со своим благородством. А заодно сказала, в чем может заключаться реальная помощь.
— Я так сильно на них злилась. И обижалась. И… Мне казалось, что я им совсем не нужна и не интересна.
— К сожалению, я не знаю подробностей их истории. К тому же, наш культурный опыт сильно отличается. Мне сложно судить. Но рискну предположить, что твои родители травмированы тем обществом, в котором им пришлось жить. А травма в свою очередь рождает еще одну…
— И так будет всегда? Одно травмированное поколение сменяется другим?
— Если говорить в целом, то у каждого есть стремление улучшить свою жизнь, и соответственно жизнь своего потомства. В истории Киориса были и темные времена, которые сейчас кажутся нам ужасными, но опыт других миров показывает, что подобное может существовать и в настоящем. Мы прошли очень долгий путь от травмы к тому, что имеем сейчас. Завтра или через пару дней, мы можем посетить Музей Истории. Я расскажу тебе об основных этапах, конечно, если тебе интересно.
— Мне интересно, — Александра взглянула на жрицу и кивнула. — Я хочу знать больше. И понимать тоже больше. Если у вас получилось, значит… для Земли тоже не все потеряно.
— Возможно, но у каждой культуры свой путь. Если же говорить об отношениях родителей и детей. В норме, когда пара создается по взаимному желанию и симпатии, их отношение к детям всегда исходит из вложенного обществом понимания «лучшего».
— А можно попроще?
— Конечно, — Филис коротко улыбнулась и на мгновение задумалась, собираясь с мыслями. — Например, на планете Нероя каждые пятьдесят лет происходят штормы. Их атмосфера устроена таким образом, что испарения копятся в нижних слоях, собираются в тучи, которые заслоняют прямые солнечные лучи. Только в таких условиях ее население может жить и заниматься земледелием. Звезда находится слишком близко к планете, и ее излучение пагубно влияет на все живое. Облака необходимы. Но когда их становится слишком много, приходит Шторм. Первое, чему неройцы учат своих детей — следить за плотностью облаков. Избегать солнечных лучей. Определять ранние признаки дождя и ветра. А еще бегать. Очень быстро бегать, чтобы успеть попасть в убежище и занять в нем место для всей семьи. Потому что Шторм и образование нового слоя облаков длится от года до двух. И все это время неройцы проводят под землей. У них считается, что тот, кто успел родиться и умереть между двух Штормов, попадает прямо в Сердце Земли. Для них нет места лучше. Ты понимаешь, о чем я?