Мне стало не по себе:
- Что с Олегом? — взволнованно спросила я. — Что с ним?
Свекровь затрясла головой:
- Н-ничего, он жив и здоров… пока… но обстоятельства, у нас просто не было выбора. Это Олежек предложил мне прийти к тебе…
- Олежек? — удивилась я.
- Да, да, — подтвердила она. — Он сказал, что ты обязательно поможешь.
Светлана Петровна вдруг вцепилась мне в руку и запричитала.
- У папы… у Николая Петровича и Олеженьки трудности в их новом деле, ну, ты знаешь, чем они занимаются, как говорят в Америке, бизнес. И вот мы… нам просто не к кому больше идти, вокруг все продажные сволочи и негодяи, мы решили, что ты…, - она распахнула плащ и я с удивлением увидела, что к груди простым пояском от домашнего халата была привязана папка, в которой лежали какие-то бумаги.
- Вот, — она лихорадочно начала развязывать поясок, ломая свой красивый маникюр, — вот, я прошу тебя, спрячь у себя.
Свекровь протянула мне папку и затравленно посмотрела в глаза.
- Что это? — удивилась я, беря в руки бумаги.
- Здесь вся жизнь, вся наша жизнь, — каким-то замогильным голосом произнесла она. — Я прошу тебя из любви к Олегу… ой, прости, Даша, — свекровь прикрыла рот рукой.
Я поняла, что она хотела от меня:
- Вы хотите, чтобы я оставила папку у себя.
- Да, на время, — заискивающе улыбнулась свекровь.
Я согласно кивнула:
- Хорошо, как хотите.
- У-ух, вот и славно, — свекровь с удовлетворением вздохнула. — Я знала, я была уверена в тебе. Мне пора, — засуетилась она.
«Как уже? — хотелось мне съязвить. — Вы, мама, даже чаю не попьете?» Но я промолчала, потому что… Мне вдруг стало нестерпимо жаль эту женщину. Я и сама не могла ответить себе, почему. Наверное, потому, что это была все же мама Олега, а может, потому, что… лежачих не бьют. Светлана Петровна в данный момент была не похожа сама на себя, передо мной сидел совершенно другой человек — затравленный, жалкий и беззащитный.
Она ушла, а я еще долго стояла у двери и думала о том, как все-таки коварна бывает судьба. То она для тебя — и звезды с неба, и все остальные блага, а то — спиной или, чего хуже, другим местом.
В папке оказались документы на квартиру и на дачу, внизу стояла уже знакомая и родная, моя, подпись.
- Да-а-а, — протянула я. — Надо же…
Немного поразмыслив, я решила у себя документы не оставлять, мало ли что. Какая-то странная, запутанная ситуация. Недолго думая, прямо с утра я подалась к Наташке.
- Привет, — зевнув, сказала тетушка. — Ты чего в такую рань, выходной ведь.
- Прости, Наташка, — извинилась я, но у меня срочное дело. — Вот, — я показала тетке папку.
- Что это?
- Мое наследство, — не моргнув глазом, ответила я.
Наташка удивленно приподняла бровь:
- Интересненько, я что-то не припомню в нашей родне «дяди честных правил».
- Да это не от дяди, — хихикнула я, — а, скорее, от тети. Светлана Петровна привезла вчера и попросила сохранить.
Наташка даже подпрыгнула:
- Свекровь? Твоя свекровь? Она еще смеет появляться в твоем доме? Им что, мало твоих слез? Они решили добить тебя окончательно?
- Подожди, Наташка, подожди, — успокаивала я разошедшуюся тетушку.
- Ты взяла? Ты зачем взяла? Пусть едут в свой Швейцарский банк и там прячут что угодно, куркули несчастные. Мало того, что они вытерли ноги об тебя, так еще ты им помогать должна — сохранять их добро.
- В том-то и дело, что по документам этим — добро моё.
— Да?
- Именно, помнишь, я рассказывала тебе, что подписала какие-то бумаги, а ты еще орала на меня.
- Ну, — с нетерпением сказала тетка.
Я продолжила:
- Так вот это были бумаги о передачи мне наследства на квартиру и на дачу.
Наташка всплеснула руками:
- Наивная чукотская девушка, ты поверила, что эти богатства на самом деле твои? Да они тысячу способов найдут обойти закон, а еще хуже — прихлопнут тебя, дурочку, где-нибудь в закоулке. Ты думаешь, почему Олежек с тобой до сих пор не развелся. Вот из-за этого, — она кивнула на папку.
- Да знаю я, — раздраженно парировала я, — что это все не мое, но не могла я в помощи ей отказать, понимаешь, она такая несчастная была… такая несчастная.
Наташка погладила меня по голове:
- Э-эх, мы бабы и дуры, жалость наша нас и погубит.
Я улыбнулась ей в ответ и спросила:
- Так ты спрячешь у себя эти документы? Я у себя боюсь, мало ли чего.
- Конечно, — уже миролюбиво сказала тетушка, — видно, у них дела не очень идут, если Светлана Петровна, — Наташка многозначительно подняла палец вверх, — сама Светлана Петровна снизошла до твоей персоны, раньше ведь она ни тебя, ни нас, твою родню, не очень-то жаловала.