- Совсем важным стал! – девушка рассмеялась, потрепав его за волосы, – Смотри, не зазнайся!
- Не зазнаюсь.
И, насыщая организм ещё теплым картофелем, они провели вечер, впервые за долгое время смотря в будущее с надеждой…
***
Небо было красным. И хотя оно всегда было таковым, в этот раз – что-то в этом цвете было неестественным. Что-то было зловещим. Оторвавшись от игры в солдатиков, Александер прислушался к окружающему шуму. Это было пение. Навострив уши, он старался разобрать слова, однако, разобрал лишь последние строчки припева:
«ЛЯ-ЛЯ, ЛЯ-ЛЯ, ПОВЕСИМ КОРОЛЯ. ЛЯ-ЛЯ, ЛЯ-ЛЯ, ПОВЕСИМ КОРОЛЯ».
Подняв голову, прямо впереди себя он увидел Хелин. Та, словно пробираясь сквозь толщу воды, медленно к нему приближалась. На её лице были слёзы, а красивое, подаренное феодалом платье - было испачкано чем-то красным. Подбежав к нему, она обняла Александера со всей силы. На мгновение окружающие его крики прекратились, вернее – заглушились её всхлипываниями.
Но вот всё стихло. Даже Хелин, почему-то прекратила плакать и, как и Александер, молча вслушивалась в окружающую их мёртвую тишину. Почти мёртвую… Но вот, словно гром, раздался звук, страшный звук, слыша который, Александер всегда плакал. Где-то впереди, там, на площади, упало лезвие гильотины…
Схватив брата за руку, девушка тотчас принялась бежать прочь, а тот – бросив в сторону родного дома последний взгляд, увидел их. Королевских инквизиторов, плащи которых ярко переливались под кровавым солнцем.
Пробежав неизвестно сколько, они остановились, и у Александера наконец появилась возможность осмотреться. Всё вокруг было в руинах. На его глазах прекрасные усадьбы превращались в обветшалые, жалкие, едва стоящие на земле лачуги, которые, казалось, может снести от легчайшего ветерка. Однако они были в безопасности… Обнаружив, что Хелин его больше не держит, Александер направился к ближайшей из построек. И наткнувшись в ней на демона – погиб, не успев прикрыть шею от чертовски-острых зубов твари…
***
Проснувшись, Александер тихо (чтобы не разбудить сестру) выругался и, решив проветрить голову, вышел на прогулку. Блуждая по пустым, полутёмным улочкам старого города, парень наслаждался тишиной и дал волю своим мыслям. В них он чувствовал себя единственным настоящим человеком во всей округе, которая изрядно опустела из-за минувшей несколько лет назад войны. С грустью рассматривая покосившиеся заборы и пустующие, разваливающиеся прямо на глазах хибары, парень вспоминал, как совсем недавно они с сестрой жили в другом, более приятном глазу месте.
Тогда, до войны, их дом находился прямо в центре города и своими стенами едва ли не упирался в городской замок. Позже, когда родители погибли, им с сестрой пришлось переехать. И найдя новое жилье «на отшибе мира», они смирились с тем, что их лучшими друзьями стали нищета и упадок. Даже спустя два года Александер так и не смог найти общий язык с большей частью местной детворы, предпочитая общению с ними книги.
Пройдя ещё несколько кварталов, парень не встретил ни души и дошёл до Восточных Ворот. Большие, упирающиеся едва-ли не в самое небо позолоченные ворота, были старейшей оборонительной фортификацией в городе. Выходя в принадлежащий к «Папским Землям» «Святой лес», большую часть времени они стояли закрытыми, открываясь лишь тогда – когда с Востока приходили посланцы Ллирика. Остальные люди попадали в город либо через южные, либо через северные ворота. И лишь западные существовали для тех, кто решался навсегда покинуть эти земли…
А сейчас, к большущему удивлению Александера, Восточные Ворота были открыты, и его взгляду предстал конный отряд инквизиции, или, как они сами себя любили называть – «Мечей Бога». Величественные, они напоминали ангелов с окровавленными крыльями, так как их доспехи были обильно украшены оперением. А их белые, переливающиеся под солнечными лучами лёгким фиолетовым оттенком, плащи украшались перевёрнутым крестом, от которого шли красные полосы в виде крови. Древний символ был насмешкой над еретиком, который много тысяч лет назад представлял угрозу для мироздания, но, «к счастью» для всего мира – был убит и предан вечному забвению.
Все они одновременно являлись и судьями, и палачами. Проводя всю жизнь в бесконечных разъездах, «Мечи Бога» оберегали простой люд от ереси – истребляя магов и прочих неверных. Вздрогнув, Александер всё-таки решил покинуть площадь. В конце концов, инквизиция никогда не приносила добро. И никому…
Медленно, чтобы не вызвать лишних подозрений, мальчик развернулся назад, чтобы уйти, однако, тотчас был замечен одним из всадников.