— Почему ты единственный должен был принимать растения Силы?
— Я был столь ужасно конкретен... и ему не удавалось вывести меня из этого состояния. Вследствие этого он должен был предпринять попытку подойти с другой стороны, прибегнуть к помощи галлюцинаций, которые я был не в состоянии объяснить и которые поколебали мою рациональность.
Непосредственным следствием была паника. Но, как обычно, он полностью оправдывал дона Хуана и принимал всю ответственность на себя. Так сказал он в интервью Сэму Кину, которое было опубликовано в начале семидесятых годов в «Psychology Today».
— Дон Хуан применял психотропные растения только в середине моего ученичества, потому что я был столь упрям и глуп... Я настаивал на своей картине мира, как будто это была абсолютная истина. Психоделики расшатывали мою догматическую уверенность, но в отместку я должен был заплатить высокую цену: мое тело ослабело, и понадобилось четыре месяца, чтобы я пришел в норму. Я испытывал ужасный страх и бессилие. Если бы я вел себя как воин и принял всю ответственность на себя, это избавило бы меня от всего этого.
Кастанеда, чей интерес к шаманизму пробудил один из его профессоров, уже не раз заявлял, что в то время, когда он познакомился с доном Хуаном, он собирал информацию о применении лекарственных растений. Единственным его намерением было написать небольшую работу, которая должна была облегчить ему участие в одном из заключительных учебных мероприятий по антропологии. И его единственной целью было — стать профессором. В отношении других психоделиков, которые были широко распространены в шестидесятых годах, он заверил:
— Я никогда не принимал ЛСД.
Но в каком состоянии духа находился Кастанеда в то время?
«Когда я познакомился с доном Хуаном, — вспоминает он в вышеуказанном интервью Сэму Кину, — у меня было очень мало личной силы. Я вел очень эксцентричную жизнь, внешне был агрессивным и взбаломошным, но внутри — неуверенным и нерешительным. Как и большинство интеллектуалов, я чувствовал себя защищенным, хотя в действительности не был привязан ни к чему. Я постоянно думал о самом себе и вел бесконечные диалоги с самим собой. Этот внутренний диалог прекращался очень редко».
Я ухватилась за эту тему:
— Дон Хуан утверждал, что для того, чтобы действительно хорошо думать, надо прекратить думать?
— Да, нужно оставить мир привычных мыслей, потому что они предлагают только самоподтверждение. Маг-яки был уверен, что, только остановив внутренний диалог, ученик может надеяться на то, что на него снизойдет Дух. Одновременно он жаловался, что никто не хочет идти по пути свободы.
— Как ты считаешь, это страх потерять нормальное состояние сознания удерживает нас от остановки внутреннего диалога?
— Когда этот страх преодолен, открывается щель к свободе и прекращается концентрация на собственной важности и на самом себе.
Дон Хуан также позволил нам понять, как человек отказывается от безмолвного знания в пользу рационального мира. Космические силы и безмолвное знание открывают перед нами мир, полный демонов, в то время как рациональность успокаивает нас. Но в наше время повседневный мир уже не приносит нам успокоения. Дон Хуан уверял, что надо вернуться назад, к безмолвному знанию, и на этот раз без страха, потому что мы принесем из ада, в который мы опустились, очень важный трофей — разум.
— Если имеются иные аспекты реальности, то нужно быть совершенно особенным человеком, чтобы их воспринимать?
— У людей есть глубинная предрасположенность к магии, а разум означает гандикап, фору.
— Почему?
— Повседневный мир обладает столь необычной властью, что не дает нам никакого выхода. Нас обучают с раннего возраста вращаться вокруг собственного «я», личности, и даже не вокруг всего человеческого существа, а только вокруг социальной личности. Такая зависимость не оставляет иного выхода.
— Это справедливо для всех людей?
— Годы, которые мы проводим, занимаясь этой деятельностью, глушат в нас магическое, и тогда остается только личное «я» со всеми его глупостями.
— Дон Хуан упрекал тебя, что ты маскируешь свое самодовольство под независимость, и заметил, что чувство собственной важности представляет собой другую сторону жалости к самому себе.