Но он неравнодушен к Европе, несмотря ни на что.
— Флоринда и я часто ездим туда, особенно в Италию, — с довольной улыбкой признался он.
В конце концов, один из его дедушек был итальянцем.
— Вы ездите в какой-то определенный город?
— Нам очень нравится Рим. Приезжая туда, мы всегда навещаем Феллини, который является нашим другом. Я говорю ему: «В твоем возрасте тебе бы пора оставить страсти, не растрачивай свою энергию, интересуйся другими вопросами». Но он не воспринимает мои слова всерьез, говорит, что не сможет жить, если он не влюблен.
— Вы встречаетесь всегда только в Риме?
— Нет, мы видимся и в Лос-Анджелесе. Однажды он пришел ко мне с одним римским юношей, потому что путешествие было для него скучным, — как он выразился, он хотел наслаждаться во время путешествия красотой.
— Вы говорите с ним по-итальянски? — спросила я его, вспомнив его замечание о том, что он учился в Милане.
— Мой итальянский очень скуден, — признался он. — Я им недостаточно владею, чтобы чувствовать тонкости языка. С Феллини мы говорим по-английски.
Федерико Феллини заявил в 1989 году, что в 1985 он отправился в Лос-Анджелес, имея намерение снять фильм о доне Хуане. Кастанеда согласился сопровождать его в Мексику, но потом изменил свое решение. Феллини со всей своей съемочной группой отправился в Мексику, и из этой истории получилась комедия под названием «Путешествие в Тулум».
В 1980 году Кастанеда был в Испании и посетил Мадрид и другие города. Самые впечатляющие воспоминания остались у него от празднеств, во время которых он наблюдал поразившее его поведение людей.
— Вечером они все становились сумасшедшими! — вспоминал он с восхищением, имея в виду их совершенно неортодоксальное поведение и сексуальные наклонности. — Но, как уверяли меня хозяева, на следующий день они вновь становились вполне нормальными и превращались в серьезных служащих бюро в галстуке и с дипломатом.
Воспоминания об этих людях лежали в основе часто повторяемой им шутки, когда он с испанским акцентом и высокомерным видом пародировал свое собственное представление, причем наделяя себя благородным титулом:
— Дон Карлос дель Валле де ла Херрадура.
— Какое впечатление осталось у тебя от Испании?
— В Испании очень сложное общество, — сказал он, подумав немного. — Я заметил там большое социальное напряжение.
— Был ты там позже?
— Да, в 1985 году, когда ушла донья Флоринда, мы решили отправиться на некоторое время путешествовать. Мы не знали, куда. У нас была лишь потребность уехать.
Группа, которую возглавляла донья Флоринда, по его словам, исчезла. Те же, кто воспринимал его как Нагваля, поехали с ним в аэропорт.
— И у вас не было ни плана, ни цели?
— Нет! В аэропорту мы спросили, какой первый самолет летит за границу. Девушка в окошке информации спросила: «Куда?» Мы отвечали, что это не имеет значения. Она была поражена и сказала нам, что первый рейс идет в Южную Корею, но мы уже не успеем на него. Я спросил, куда отправляется следующий самолет, и она ответила, что в Хельсинки. Мы тут же купили билеты и сели в самолет.
— И вы полетели в Хельсинки?
— Да. Когда мы туда прибыли, там было ужасно холодно, — смеясь, вспоминал он.
— И вы оставались там продолжительное время?
— Мы объехали всю Скандинавию, пока нам не надоел холод и мы решили поискать теплые края. Наконец мы прибыли в Барселону.
Карлос рассказал, что в этом городе он впервые почувствовал колющие боли, которые оказались грыжей. Он считал, что повреждение было вызвано резким движением, которое он сделал в момент исчезновения доньи Флоринды. Состояние ухудшалось, и он решил согласиться на операцию.
— Хирург пояснил мне, что я, по всей вероятности, не перенесу операции. И он попросил меня проявить понимание к той сложной ситуации, в которой он окажется, если я умру во время операции: в случае моей смерти ему придется заполнять целый ряд бумажек, и каждую в шести экземплярах.
С ироническим смехом он пояснил, что те сложности, которые он мог бы доставить врачу, умри он в Испании, заставили его срочно вернуться в Соединенные Штаты и искать подходящую больницу.
Медбрат, негр, который стриг мне волосы на лобке, спросил меня: «Что у тебя?» Я ответил: «Грыжа». А он возразил: «Это больше похоже на рак».