И в семьдесят пять мы все еще продолжаем гоняться за «любовью» и «приятной компанией». Мой дед, бывало, просыпался среди ночи с криком: «Как ты думаешь, она любит меня?» Когда он умирал, его последними словами было: «Ну, вот я и ухожу, мой мальчик, я ухожу!» Но прежде, чем умереть, он в последний раз испытал оргазм и его всего передернуло. Потом я многие годы думал, что это была одна из замечательнейших вещей. Потом мне как-то дон Хуан сказал: «Твой дед умер как свинья. Его жизнь и его смерть не имели значения». Дон Хуан говорил, что смерть сама по себе не является чем-то существенным. Существенна только победа над собой. Я спросил его, что он понимает под этим, и он ответил — свобода: тогда вы пробиваетесь сквозь завесу и забираете свою жизненную силу с собой. «Но ведь имеется так много вещей, которые мне еще нужно сделать!» — сказал я. «Ты, видимо, имеешь в виду, что имеется еще много женщин, с которыми тебе хотелось бы переспать». Он был прав. Вот такие мы, увы, примитивные. Обезьяна готова считаться с неизвестным, но прежде, чем шагнуть в него, она хочет точно знать:
«А что я буду с этого иметь?»
Мы деловые люди, мы привыкли вкладывать свои средства, привыкли уменьшать свои потери, мы ведем себя в этом мире как на базаре. А если мы «вкладываем во что-то средства», мы желаем иметь гарантии. Мы готовы влюбиться, но только если это будет взаимно. Если мы разлюбили, мы обрываем одну связь и заменяем ее другой. То, что мы называем любовью, — это всего лишь истерика. Нас нельзя назвать страстными существами, бессердечными — да. Я-то думал, что я знаю, как любить, но дон Хуан как-то сказал мне: «Ну откуда ты мог бы знать это? Тебя ведь никогда не учили тому, что такое любовь. Тебя учили как соблазнять, как завидовать, как ненавидеть, а любить тебя не учили. Ты даже не умеешь любить самого себя — иначе ты бы не обращался так по-варварски со своим телом. У тебя кишка тонка, чтобы любить так, как это могут делать маги. Мог бы ты полюбить навсегда, так, чтобы эта любовь осталась и за границами смерти? Просто так, без всякого вознаграждения? Мог бы ты любить без всяких «вложений»? Ты никогда не знал, что значит любить вот так, без всякой жалости к себе. И ты действительно хочешь умереть, так и не узнав этого?» Нет, я этого не хочу. Я должен узнать, что это такое — любить вот так. Вот так он и подцепил меня на крючок. Когда я открыл глаза, я уже катился вниз по склону холма. Я все еще продолжаю катиться.
Неуловимые тайны
Грациэла Корвалан (Graciela Corvalan)
Перевод на английский Ларри Тоулера (Larry Towler)
Журнал «Magical Blend» (№№ 14 и 15)
Это первая часть статьи, которая появилась в журнале в 1985 году . Интервью проводилось приблизительно в 1980-1981 году на испанском языке и было опубликовано в одном из аргентинских журналов. Переводчик, создавший эту английскую версию текста, внес, очевидно, множество ошибок и странных фразеологических оборотов, которые здесь сохранены.
Карлос Кастанеда известен всему миру как автор девяти бестселлеров о Толтекской системе магии. Существует мнение, что в последние несколько десятков лет он был одним из основных факторов роста интереса к метафизике.
Грациэла Корвалан — доктор философии, профессор испанского в Вебстер-колледже (город Сент-Луис, штат Миссури). Грациэла в настоящий момент работает над сборником интервью с мистически настроенными мыслителями Америки. Не так давно она написала письмо Карлосу Кастанеде с просьбой об интервью. Однажды вечером Карлос позвонил ей. Он согласился на интервью и объяснил, что во время его путешествия почту за него получал один из друзей. По возвращении Карлос всегда подходил к мешкам с почтой и доставал два письма, на которые затем отвечал. Письмо Грациэлы оказалось одним из двух последних. Карлос объяснил, что согласен дать ей интервью, поскольку она не является профессиональным журналистом. Они договорились встретиться в студгородке Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Карлос попросил, чтобы сначала интервью было опубликовано на испанском в аргентинском журнале «Mutantian».