— Мои друзья надеются, что за ними сохранятся права на золотые прииски в Бундли и Кванго.
— Это не должно их заботить. Мне сообщили, что французы покидают золотые рудники в Чомбо и Глембо. Вы, месье Лемнер, получаете любой из них, на ваш выбор.
— Вы очень щедры, месье президент. Рассчитывайте на меня, скромного солдата России.
По стене над головой Мкомбо побежал большой чёрный паук, мохнатый, с колючими лапами. Лемнер выхватил пистолет и убил паука, оставив над головой Мкомбо кляксу с дырой.
Мкомбо мягко захлопал в ладоши, блестя золотым перстнем.
— Хотел вас спросить, месье Лемнер, что значит рисунок на броне ваших боевых машин? Чья это кудрявая голова?
— Это Пушкин, месье президент. Я привёз в Африку Пушкина. Надеюсь, перед вашим дворцом мы установим памятник этому великому русскому африканцу.
— Я слышал о Пушкине. Он родом из нашей провинции Кванго. Мы все его дети.
Лемнер катил на горячей броне, в чёрных очках, с сигаретой в зубах. Автомат звякал на поворотах о башню. Качался хлыст антенны. Бойцы подразделения «Пушкин» прильнули к броне, в панамах, выплёвывали сигареты, посылая плевки в раскалённый африканский город.
— Мороз и солнце, день чудесный! — Лемнер сплёвывал с брони на разгромленные лавки, на горящий резиновый баллон, на памятник с отбитой снарядом башкой. — День чудесный!
Столица Банги напоминала разбитый шкаф, из которого при обыске вытряхнули барахло. Косые пёстрые вывески, фонарный поваленный столб, исстрелянный синий автобус, расколотые стёкла витрин, лежащий навзничь босой чернокожий солдат. От бэтээра шарахались, ныряли в проулки женщины в синих и красных одеждах. Пальмы раскачивали рыжими космами. Ветер залетал под панаму, кислый, жирный, вонял горелой резиной. Слышались редкие взрывы. Город был захвачен, блокированы казармы, взорваны пункты связи, заперты в посольстве французы. Лемнер катил по захваченному городу, небрежно оседлав бэтээр, с автоматом в голых по локоть руках. Жёсткий, непреклонный, покоритель африканской столицы был подобен американцам, разъезжавшим по Багдаду и Триполи с сигаретами «Мальборо».
— Мороз и солнце! — повторял Лемнер любимый стих. — День чудесный!
От его пулемёта разбегались длинноногие, с полными бёдрами, африканки, прятались в лавках торговцы. Президентский дворец с напуганным президентом Блумбо был беззащитен перед жестокой волей Лемнера. Судьба усадила его на раскалённую броню в центре Африки, и он покорял континент. Банги пестротой, радужными вывесками, хохлатыми рыжими пальмами, цветастыми платьями напоминал попугая в кабинете Ивана Артаковича.
Лемнер усмехнулся, видя, как бежит тонконогая, в жёлтом платье женщина. Ему захотелось свистнуть, как в детстве свистел вслед убегавшей кошке.
Президентский дворец, двухэтажный, с длинным лазурным фасадом и пышным помпезным подъездом, был огорожен металлической узорной решёткой. Выпуклые стёкла фасада переливались. Пестрели клумбы. Цвело огромное лиловое дерево. Золочёные ворота были заложены мешками с песком. В амбразурах темнели пулемёты. На крыше укрылись снайперы, появлялись и исчезали их каски.
Поодаль стояли бэтээры, десяток машин, голова к корме. У бэтээров в горячей тени хоронилась группа захвата. Бойцы сидели на корточках, в лёгких серых рубахах, в кроссовках, с короткими автоматами ближнего боя. Над их головами на броне красовался Пушкин: кудри, острый нос, бакенбарды, будто Пушкин прошёл вдоль бэтээров и начертал свой профиль гусиным пером.
«День чудесный!» — Лемнер смотрел вслед уходящему Пушкину, тот шёл беззаботно, словно по невской набережной.
— Бойцы подразделения «Пушкин»… — Лемнер прижался к ребристому колесу бэтээра. Перед штурмом он обращался к бойцам. — На вас из этого знойного неба смотрят Россия и Африка. Два континента ожидают от вас подвига. Перед вами голубой, как чайное блюдце, дворец. Так пойдите и разбейте блюдце! После этого дворца будет другой, третий, четвёртый! Вы пройдёте по Африке, как русская буря, неодолимые воины севера! Вы изведаете вкус сладчайших африканских плодов. Услышите рыканье львов в саванне. Увидите, как в хрустальных водопадах плещут волшебные рыбы. Узнаете, как пахнут подмышки африканских женщин. Вы лучшие на земле. У вас нет генералов, полковников, майоров. Я такой же, как вы, вольный стрелок, принятый вашим братством. Я пойду на штурм вместе с вами. По завершении штурма, когда вы вытащите из-под дивана эту трусливую чёрную скотину президента Блумбо, вы получите каждый по золотому самородку такой величины, что сможете купить «мерседес». Кому прострелят башку, поставим на родине крест из чёрного мрамора с золотой надписью: «Мы русские, с нами Бог!»