Перед Закалесом сейчас стояла жертва. Ему одновременно и было жалко его, и одновременно был настолько зол, что прикончил бы его этим простым стаканом. Он сам виноват. Сам виноват в том, что отдался во власть жадности. Эгоизм и жестокость захватили весь его разум, и сейчас его волновало только одно - власть.
Он лишил его всего. Лишил его крыши над головой, лишил права свободы, лишил его семьи... Семья. Уже восемнадцать лет он находится в этом неведомом ему здании. Он знает лишь то, что это здание, а это в нем самая маленькая комната. Каждый месяц его навещает злоумышленник, который сейчас стоит перед ним, и в этот день он подвергается пыткам. Три удара кнутом. Первые три года это были одиннадцать ударов, но постепенно число уменьшилось. Он, наверное, лишился половины своей крови. Ноги уже давно не чувствовали ответственности за направление и равновесие. Его режим дня был прост: Пять часов на неудобной кровати, а остальное на этом стуле. Из еды ему давали: на завтрак - молоко и хлеб, обед - мясной суп, ужин - немного жаренного мяса. И все это в небольшом количестве.
Закалес был богат. Очень богат. Он знает, что мир убежден в том, что он давно покинул этот мир. Он и его жена. Но в тот день мир покинула только Фариса. Его красавица жена.
- По моему прошло достаточно долго времени, Зак. И я решил открыть тебе правду, - все также стоя перед ним говорил неведомый.
Что за правда? Что он хочет сказать? Его обманули сказав, что жена умерла при аварии, и на самом деле она была убита ими? Если он это скажет, он вырвется с цепи и задушит его на месте.
Так убеждал себя Закалес. Но позднее произнесенное заставили его опрокинуть все еще полный стакан с водой и вбежать в ступор.
- Фариса жива.
Глава 32
Вилинтина.
Вот и наступила зима. Кто бы мог подумать, что утро понедельника начнется с белоснежно - пушистого снега. Я всегда восхищалась этим природным явлением. Это так удивительно. Всегда казалось, что наступление зимы - это шанс для каждого человека начать жизнь с чистого листа. С чистого, белоснежно - белого листа.
Вот я сейчас смотрю на улицу и вижу: все крыши зданий, особняков и маленьких домов покрыты белым, пушистым покрывалом. Дети с раннего утра вышли на улицу и уже играют в снежки. Могу поклясться, что они ни за что бы не вышли, если бы улицы были как прежде мертвыми и холодными. Дело даже не в погоде. Они бы дальше себе спали, зная, что в школе. Невероятно, дети всегда ищут отговорки, чтобы не пойти в школу. Я сейчас вижу семилетнего соседа, который в одной пижаме выбегает на улицу и его мама бежит за ним. Мальчик не слушает и походу набирает в руки по больше снега и набрасывает безобидные снежинки на свою маму. Вот! Женщина тоже засмеялась. Она наконец-то догнала шалуна и, подхватив его дернула за носик и вернула в дом.
Мне самой не терпится выбежать на улицу и проделать тот же процесс с Лимой. Вот она обрадуется. Представляю, как она меня, МЕНЯ подхватывает и дернув за нос ведет в дом. Круто было бы!
Я накидываю свой синий халат и собираюсь вниз, но меня останавливает громкий сигнал телефона.
" Вил, готова к знакомству с совами?" - пишет Элен.
Я бы ее так не сохранила на своем телефоне. Эта девушка, тогда, в машине отобрала у меня телефон, когда я в слух озвучила как собираюсь ее сохранить, и сохранила по своему усмотрению.
" Жду не дождусь!" - пишу ответ.
Мы договорились, что их "банду сов" переведут в наш класс третьего декабря. Вот сегодня и узнаем, что это за шайка.
- Доброе утро Эд, - как никогда бодрая я лечу по лестнице вниз и целую Эда в щеку.
Он как раз проходил мимо, походу попивая чашку горячего какао и читая газету.
- Доброе, Вил! - подает мне навстречу свою щеку не отрываясь от чтения, - Лима на чердаке, сейчас спустится.
- А что она там делает? - направляясь к холодильнику спрашиваю я.
Эд пожимает плечами, но подумав, что я его не замечу, отвечает вслух:
- Без понятия.
Элена.
Первый снег. Для каждого это прекрасное, чудесное явление. Ну и для меня, конечно, тоже. Но почему же именно третье декабря? Почему снег пошел именно сегодня, когда я должна быть счастлива и веселится вместе с друзьями? Почему? Я должна была быть счастлива естественным образом, но сегодня друзьям придется видеть фальшиво - счастливую меня.
- Эл, - обращается ко мне мама,- Милая, все в порядке?
Я знаю, как бы мама не старалась, ей тоже не скрыть этой печали.
- А ты как думаешь мам? - спрашиваю не отрываясь от окна.