Но когда официантка вернулась принять заказ, никто из друзей так и не решился приставать с вопросами. Они быстро заказали напитки и блюда, вернули меню, а после того, как девушка ушла, стали подначивать Майкла.
— Ну, что ты испугался? Спросил бы, как ее зовут? — начал Ники.
— Так я и не хотел! Это вам она понравилась! – стал оправдываться Майк.
— А тебе, что, не понравилась?
— Да, отстань вы от него, — лениво заступался Леон за брата. Ужин пролетел незаметно. Бутылки «Хванчары» мгновенно пустели и исчезали под столом, хачапури уничтожались с той же стремительной скоростью. Все истории были рассказаны, и настало время уходить.
— Счет, пожалуйста, — попросил Лео.
— Да, конечно, сейчас же принесу, — отвечала рыжеволосая красотка, проходя мимо них.
Через несколько минут она вернулась, держа в руках деревянную шкатулку. Она была покрыта черным лаком со спиральными узорами. Внутри был листок чека, записанный от руки неразборчивыми почерком. Лео с детства не обладал острым зрением, скорее всего, это было врожденное. Хотя он считал, что зрение ухудшилось от удара шайбой, которая попала ему точно промеж глаз во время игры с друзьями в хоккей. Лео взял чек и, прищурившись, произнёс:
— На пять рублей пообедали, у кого есть треха? У меня только пара рублей и червонцы. Эд и Ники полезли искать сдачу. Майк же в это время смотрел в окно на проходящих мимо прохожих, на проезжающие автомобили. Он прибывал в расслабленном состоянии человека сытого, довольного и беззаботного. В его счастливой улыбке было так много юношеского огня, яркого, живого. Такой взгляд бывает только в молодости, когда есть огромная уверенность в своих силах, когда в тебе живет еще эта вера в то, что весь мир упадет к твоим ногам, а впереди— долгие годы, и ты всегда успеешь все, что захочешь.
— Ну, что, нет мелких? Тогда сдачу подождём, — видя безуспешные попытки друзей найти в карманах что-то ценное, — сжалился Леон. Он бросил новенькую красную десятирублевую купюру в коробку с чеком. Причем, сделал это нарочито непринуждённо, с видом человека, сорящего деньгами направо и налево. А после с улыбкой наблюдал, как появляется уважение в глазах его приятелей.
Официантка забрала деньги и довольно быстро вернулась со сдачей. Но в тот момент, когда она, немного наклонившись, почти поставила шкатулку на стол, внезапно очнулся Майк, смотревший все это время в окно. Он, положив свою руку на руку девушки, произнес:
— Какие необыкновенные хачапури по-аджарски вы нам сегодня принесли! Я никогда таких не пробовал! Они мягкие, свежие, горячие и совсем не пересолены! Майк смотрел в глаза девушки с искренней благодарностью, он нежно сжимал ее руку, в которой была зажата шкатулка с пятью рублями.
— Я тоже умею готовить! Я делал много раз и хачапури, и ачму, и шоти. Но таких восхитительных, как у вас, я никогда не пробовал!
Приятели смотрели на Майка с удивлением, но добродушно, для них было странно услышать такую проникновенную речь от молчавшего весь вечер Майкла. А тот продолжал говорить все громче и эмоциональнее, распаляясь и не отпуская официантку:
— У меня в роду тоже есть грузины, я прошлым летом был в Тбилиси, но даже там я не ел таких хачапури! У вас просто удивительный повар. Передавайте от меня привет Вашему повару! Большой привет! — на этих словах Майк отпустил руку девушки, продолжая с восторгом смотреть ей в глаза. Она взяла шкатулку со сдачей и удивленно перевела взгляд на Майка, а потом обратно. Пытаясь понять смысл последних слов. Немного погодя, она произнесла:
— Спасибо, наш повар будет благодарен Вам за чаевые, — и, развернувшись, ушла. Леон с ужасом посмотрел на Майка и ледяным хриплым голосом с трудом выговорил:
— Ты что сделал? Там же пять рублей сдачи! Лицо Майка мгновенно стало серьезным, от его уверенного блаженства не осталось и следа:
— Давай, я догоню ее! — жалобно попроси он.
— Куда догонишь, так не делается, — рассерженно отвечал Леон.
— Да, неудобно получилось, — растерянно произнес Никки.
— Вот и поужинали, — подытожил Эд.
Когда друзья вышли из ресторана на ночные улицы Ленинграда, они почти сразу попали под дождь. Погода не щадила. Порывы ветра метко бросали им в лицо теплые, но колючие, пригоршни дождя. Они бежали, перепрыгивая лужи, и на мокрой брусчатке оставались их следы, испаряясь спустя мгновение. Но, несмотря на ненастье, настроение у них быстро улучшалось. Спрятавшись в ближайшую парадную, они смеялись и вспоминали происшествие «с приветом для повара». И только Лео ворчал и возмущался: — На пять рублей можно было еще раз в ресторан сходить!