Глава 8 ОДЕРЖИМОСТЬ
Частичное или полное всеобъемлющее подчинение разума человека чему-то, какой-либо мысли или желанию.
Смотрю я в зеркала
В кривые отраженья
И есть мечта найти
Одно,— без искажения
Леон любил готовить, его не пугал долгий процесс, он мог часами стоять у плиты, резать овощи, тереть их на терке, тушить, жарить и варить. Он знал, что такое пассерование, бланширование и панировка. И, при всем при этом, он спокойно относился к результатам своего кулинарного творчества. Нет, не то, чтобы ему было все равно, что в итоге получится. Но он не делал из своих блюд события. Его устраивал сам факт наличия приготовленной еды.
Вот и в этот раз Лео стоял у плиты на кухне и жарил пирожки. Масло шипело на раскалённой сковородке, иногда особенно недовольно плевалось в осмелившегося его нагревать повара. Общая кухня в общежитии была местом не только для приготовления еды, но и для обмена новостями, сплетнями, выяснения отношений. Кроме четырех газовых плит, давно не чищенных и с отсутствующими ручками на передних панелях, в помещении стояли столы и табуреты, там в ожидании и проводили время студенты и студентки общежития.
Но сегодня утром кухня была пуста. Довольно хмыкнув, Лео решил, что пирожки достаточно прожарены и, забрав большую чугунную сковородку, пошел в свою комнату. Открыв дверь и войдя внутрь, он удивился, что в комнате никого нет. Уходя полчаса назад, он старался не шуметь, чтобы не разбудить Ники, своего единственного соседа по комнате. Но сейчас его кровать была аккуратно застелена, и только как следует приглядевшись в утреннем сумрачном свете, он заметил друга в правом углу, на полу за шкафом. Тот сидел в позе лотоса с закрытыми глазами, сложив руки в молитвенном жесте.
— Ты чего, Ник? — прошептал Лео. Ему ответом была только звенящая тишина. Ники молчал, не шелохнувшись. Лео испугался, и от волнения сильно втянул носом воздух, сразу же почувствовав запах жареных пирожков. Это его отрезвило, и паника ушла. «Много лука добавил» — мелькнуло в голове. Лео медленно поставил сковородку на стол.
— Ты чего там сидишь? Медитируешь, что ли? — осторожно спросил Леон. Он подошел к другу и положил ему руку на плечо, потом потряс, и уже совсем громко сказал:
— Хватить дурить! Ты что? Но Ники застыл, как индийская статуэтка, и только покачивался, когда Лео толкал его, пытаясь вывести из транса. Леон взял самый зажаренный пирожок и, устроившись напротив Ники на полу, стал задумчиво завтракать, решая, что же делать дальше. Проглотив остатки пирожка и вытерев жирную руку о синие трико, он воскликнул:
— Точно! — И, схватив граненый стакан со стола, быстро направился в коридор. Но далеко не ушел, пройдя пару шагов, он постучал в комнату напротив. Через некоторое время защелкал замок, и дверь приоткрылась, в просвете появился взлохмаченный молодой человек в трусах.
— Серж, у тебя водка есть? — возбужденно спросил Леон. Дверь тут же с хлопком закрылась перед его носом.
— Да, мне для дела нужно! — застучал кулаком в дверь Лео. — Дело жизни и смерти! Замок заскрипел, и снова показался Серж. Он недоверчиво спросил:
-Какое еще дело у тебя? Надраться что ли?
— Мне для медицинских целей! Полстакана нужно, — и для убедительности Лео сунул в лицо соседу припасенный стакан.
— Нет у меня водки!— угрюмо проворчал Серж, все еще сомневаясь в истинных намерениях Леона. Но потом, помедлив, сказал: Спирт есть.
— Давай спирт! Это еще лучше! — обрадовался Леон и, не дожидаясь пока его впустят, с напором вошел, буквально внеся на себе Сержа. После, с нетерпением переступая с ноги на ногу, он наблюдал, как сосед вытащил огромную пятилитровую бутыль спирта и, с трудом удерживая ее в руках, разливая и чертыхаясь, наполнял стакан. По всей комнате сразу начал расползаться едко-сладковатый запах медицинского спирта.
Схватив добычу, Лео, не прощаясь, выскочил от Сержа и, войдя к себе в комнату, снова уселся напротив Ники. — Так, ну посмотрим,— пробормотал он. И стал медленно подносить стакан к лицу Ники. Вначале реакции никакой не последовало. Леон поднес стакан ближе к носу друга и увидел, как его ноздри стали расширяться. Легкая судорога волной прокатилась по пухлым щекам. Еще через пару секунд веки Ники стали медленно открываться, немного не синхронно, правое открывалось быстрее. Глаза у него закатились, и были видны только белки, — выглядело это жутковато. Но с каждым вдохом Ники как будто оживал, у него задергались пальцы на правой руке, потом кадык заходил ходуном, и показалась слюна в уголке рта. А кульминацией этого процесса, стали выкатывающиеся из-подо лба серые зрачки, как будто они были на противовесах, как у куклы. Леон даже решил, что сейчас услышит писклявый скрипучий голосок, произносящий «Ма-ма», — но вместо этого Ник просипел немного растерянно: