Из материалов дела следует, что осужденный проживал в квартире со своей матерью. С 2000 по 2006 год он нигде не работал, злоупотреблял наркотиками, потом алкоголем. На наркотики и алкоголь мужчина требовал деньги у матери. Единственным источником существования их семьи являлась пенсия матери, и деньги от сдачи внаем квартиры, которые сын забирал и приобретал на них спиртные напитки. Если мать отказывалась давать деньги, сын устраивал скандалы.
«Своими умышленными действиями, выразившимися в систематическом жестоком обращении со своей матерью путем лишения ее возможности приобретать продукты питания, медицинские препараты, учинением постоянных скандалов на почве алкоголизма, сын ставил мать в безвыходное положение, причинял ей физические и психические страдания», — рассказали в суде.
Все это привело к тому, что женщина решила покончить жизнь самоубийством. Она неоднократно предупреждала об этом сына, но последний не изменил отношение к ней. Не выдержав жестокого обращения к себе со стороны сына, женщина, используя пояс, повесилась на газовой трубе. Подсудимый вину не признал.
Конечно, не признал. Он даже, скорее всего, не очень понял, что вообще произошло. Мать чё-то повесилась. Почему повесилась? Да хрен знает. Нормально жили. Не, не бил. Я чё, изверг. На мать руку поднять. С наркоты слез, давно. Наркота — это давно было. Слез. Цыган прижали, трудно достать стало. И дорого. Ну, выпивал, бывало. Да ладно, чего там. Ну, как все. Чего отбирал. Сама давала. Я ж говорю, жили нормально. Не бил, ничего. Сама давала. Жить-то надо как-то. Работать... Нету работы. Чего ее искать-то... Нету работы у нас. Сами знаете, жизнь какая. Другие не знаю как, а я вот так. Нету работы, нету. Довели страну, разбазарили. А я виноват теперь. Да не знаю я, чего она. Я-то причем, не трогал я ее, нормально жили. Ну, жалко, конечно. Жалко... А чё жалко? Чё жалко-то? Меня вот никому не жалко... Жалко у пчелки. Не признаю. Я еще и виноват! Не признаю.
Судебное решение вызывает противоречивые эмоции. С одной стороны, отраден уже тот факт, что уголовное дело возбудили при, судя по всему, отсутствии следов прямого физического воздействия, фактически, за причинение морально-социальных страданий. С другой — если на одну чашу весов положить многолетние муки этой женщины и ее страшный конец, а на другую — два с половиной года даже не колонии, а колонии-поселения, то первая чаша явно перевесит.
Озверение
Следственным отделом следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ по Тюменской области расследуется уголовное дело в отношении 19-летней Екатерины Никитиной, которая подозревается в причинении тяжкого вреда здоровью 4-месячного сына.
Следствием установлено, что 22 апреля молодая женщина избила и искусала малыша. 26 апреля здоровье мальчика резко ухудшилось, и он потерял сознание. С закрытой черепно-мозговой травмой его доставили в больницу. Медицинские работники сообщили об этом в милицию.
Следственным отделом при ОВД по Тюменскому району было возбуждено уголовное дело по п. «б» ч. 2 ст. 111 УК РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью человека, в отношении лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии). Суд заключил нерадивую мать под стражу.
Что-то часто стали покусывать матери своих детей. В одном из недавних номеров мы писали, как мама сына искусала за то, что руки не мыл. Теперь вот другая мама обработала своего мальчика. Не исключено, что за последний месяц или два еще многие матери впились клыками в своих детей.
Мне, конечно, трудно судить, не пробовал. Но, кажется, человеку для того, чтобы укусить другого человека, нужно или впасть в дикий страх, когда срабатывает голый инстинкт самосохранения, или переступить внутри себя какую-то черту, которая отделяет человека от животного. Бить — это еще хоть как-то, но все же по-человечески. А вот чтобы взять и укусить, да еще и ребенка — это надо немножечко озвереть. Или не немножечко. Вы звери, господа.
Дмитрий Данилов