Без провожатых у нас нельзя. — Космоартиллеристка сообщает с восторгом.
Словно рассказывает о фешенебельном Имперском курорте. — Зато – как красиво!
А пропасти…
Мы к ним привыкли.
Они — прекрасные препятствия на местности.
Многие диверсионно-разведывательные группы жухраев пытались пробраться к нашему училищу.
Мы потом находили трупы жухраев в горах».
«Я — Лена!
А твое имя?» — Я нахожу щель в восторженном рассказе космоартиллеристки.
«Что?
Мое?
Имя? — Почему-то она смущена. — Я…
Йа…
Мое?
Мое имя Витория.
Ну да, ну да!
Я — Витория».
«Ты так говоришь, будто сомневаешься, что тебя зовут Витория», — я смеюсь.
«Просто не так часто интересуются моим именем.
Я…
Йа неприментная.
Маленькая.
Худенькая».
«Ты?
Ты неприметная? — Я продолжаю смеяться. — Ты даже очень примечательная, Витория.
Одни твои глаза дорого стоят.
Глазища светят, как прожекторы космолинкора».
Мы смеемся вместе.
«Здесь, — Витория останавливается. — Удобное местечко.
Ручеек пробивается между камней.
Скала защищает от ветра».
Я молча присаживаюсь.
Витория наблюдает за мной.
Затем приспускает комбинезон.
Присаживается рядом.
Мы сделали свои дела.
Отошли на несколько шагов.
И погрузились в туман.
«В тумане можно потеряться», — я начинаю волноваться.
«Не потеряемся», — Витория берет меня за руки.
«Витория?»
«Да, Лена».
«Ты там…
Все время посматривала на меня…»
«Да…
Лена.
Ты — необычная».
«Чем же я необычная?»
«Я обычно насторожено отношусь к незнакомым.
Надо мной часто подшучивают.
Но тебе доверяю.
Что-то в тебе есть. — Витория замолкает.
Затем осторожно спрашивает: — Лена?»
«Да, Витория».
«Почему на тебе нет одежды?»
«На мне нет одежды, потому что я из Конфедерации Натура.
Мы не носим одежду.
Никогда.
Традиция.
И необходимость».
«Понятно, — Витория протянула. — Лена?»
«Да…»
«Можно до тебя дотронуться?»
«Дотронуться?
До меня?
Витория — странное желание.
Мы же не подружки…»
«Я о другом, — Витория смутилась. — Твоя кожа.
Она выглядит шелковой.
Словно ты — андроид».
«Я не андроид, — я смеюсь.
Я – живая.
Дотрагивайся.
Я не буду возражать».
«Кожа, словно шелк, — Витория очень осторожно дотрагивается до моей груди. — Да.
Лена.
Ты очень необычная».
«Ты, наверно, хотела сказать другое, Витория?»
«Другое?»
«Да.
Ты хочешь сказать, что я тебе нравлюсь».
«Да ты что, — Витория вскрикивает.
Приложила ладошку к губам. — Я бы ни за что.
Нет!
Нет, конечно».
«Я тебе не нравлюсь?» — Мне нравиться играть с Виторией в слова.
Она слишком чувствительная.
«Ты?
Ты мне нравишься, Лена.
Нет.
Опять не то.
По-другому я должна была сказать».
«Как сказала, так и сказала, Витория.
Нет ничего страшного, когда человек нравится другому человеку.
И признается.
Гораздо страшнее, если кто-то нравится, но человек не успевает признаться.