Суй ему гриб в рот!»
«Но он же ядовитый», — Вельпомена все же послушалась меня.
«Старик более ядовитый, чем мухомор».
«Покушай, дедушка, — Вельпомена забила мухомор старику в рот.
Старик не особо сопротивлялся. — Забудь о нас».
«У него пойдет зеленая пена изо рта? — Я отпустила руки старика. — В галофильмах показывают.
У отравленных идет зеленая пена изо рта».
«Пока ничего у него не идет, — Вельпомена дрожала. — Совсем ничего».
«Императорский жемчуг.
Пурпурный жемчуг. — Старик вдруг отозвался.
Он преобразился.
Глаза его сверкали. — Я молодой! — Старик наклонился.
Зачерпнул горсть мухоморов.
Жадно их жевал. — Я — вечно молодой! — Он пробормотал.
Словно прислушивался к себе.
Тон озорной. — Я хочу кого-нибудь ударить. — Старик водил перед собой руками. — У меня силы прибавилось.
Я — сильный.
Я смелый!
Я прыгучий! — Старик, действительно, подпрыгнул.
Подпрыгнул упруго.
Как гимнаст прыгал. — Никого нет». — Старик смотрел сквозь нас.
«Наверно, он видит только свои мечты», — я шепнула на ушко Вельпомене.
Она прижалась ко мне.
Поцеловала.
«Домики выкрашены в разные цвета, — старик пустил слезу.
Смотрел на серые бараки. — На стенах растут цветы.
Крыши покрыты красной черепицей.
Домики из моей молодости.
Черепица сверкает полировкой.
Высокие небоскребы в стиле модерн.
За все платит наша Империя.
Я же пойду в райский сад с нимфами. — Старик не забыл о своей корзинке.
Молодо.
Радостно ее подхватил.
Шагал к ржавому старенькому космокатеру. — Моя новенькая спортивная космояхта. — Старик запрыгнул в космокатер. — Как же я богат!
Девушки! — Старик позвал.
Я и Вельпомена вздрогнули.
Но оказалось, что старик обращался к воспоминаниям. — Сильвия, Барбара, Индиания! — Старик видел свое прошлое. — Делайте, что хотите на борту моего огромного космофрегата.
Бассейн.
Сауна.
Винный погреб.
Все — к вашим услугам.
Я сейчас стартую.
И присоединюсь к вам». — Космолет неуверенно поднялся.
Выпустил облако отработанных антипозитронов.
Со скрипом исчез в гипер переходе.
«Космокатер неисправный, — я держала Вельпомену за руку. — Возможно, что дедушка врежется в астероид…»
«И присоединится к своим подружкам в мечтах».
«Зато перед смертью старик был счастлив.
По-настоящему счастлив».
«Лена?»
«Да, Вельпомена».
«А ты счастлива?»
«Я?
Йа?
Счастлива ли я?
Что такое счастье — каждый понимает по-своему…»
«Лена.
Без гимназических афоризмов».
«Да».
«Что да?»
«Я
Йа…
Счастлива».
Я ожидала, что Вельпомена тоже признается.
Скажет, что она счастлива.
Но Вельпомена молчала.
«Ты выглядишь подавленной, Вельпомена».
«Я думаю о том времени, когда буду жить без тебя, Лена».
«Жила же ты девятнадцать лет без меня, Вельпомена…»
Мы опустились на мягкую травку.
Глядели в космос.
Наблюдали протуберанцы.
Они играли на поверхности звезды.
«В наших картах написано, — Вельпомена перевернулась на животик, — что я и ты стали партнерами.
Мы не можем менять своих решений».
Вельпомена надула губки.
«В самых исключительных случаях нам могут приказать перебраться в другие питомники», — я заметила.
«Это, если бы мы родили друг от дружки, — Вельпомена захихикала. — А так…