- Ну, как ноль девяносто восемь? Доложить подробно! Где сменившаяся смена? Сюда ее тоже! Быстро!
Медсестра и молодой врач, переглянувшись, вскочили со своих мест и засуетились возле аппаратуры. В белых параллепипидах приборов замигали лампочки и запищали датчики. Из узкой щели копировальной машины, поползли какие-то графики.
Щупп нервно расхаживал по кабинету. Через пару минут в помещение зашла еще одна медсестра и молодая врачиха. Щупп внимательно обведя всех взглядом, жестом руки предложил присесть на свободные стулья, после этого тихо и сурово сказал.
- Товарищи! Сегодня, как вы все теперь понимаете особый день! Можно сказать особое дежурство, особая смена! Может быть, даже в эти минуты вы и не представляете себе всю историчность ситуации, но это к вам придет позже, я вас уверяю! Ну, а для начала, я хочу вас всех поздравить и поблагодарить за проделанную работу, за усердие и терпеливость! То, что вы сделали, имеет большое, подчеркиваю, очень большое значение для нашего государства! Теперь я думаю, партия, и правительство достойно оценит ваш вклад в государственно-важное дело! - подчиненные заворожено слушали пафосную речь шефа. - Но, за поздравлениями я должен вам напомнить и предупредить о другой стороне этого эксперимента. Вы все, прежде чем переступить порог этой лаборатории давали подписку о не распространении никаких сведений никому! Повторяю, никому! Даже родным и близким, даже папе с мамой! От секретности этой информации зависит безопасность страны! Да, да безопасность страны! Только вот как она зависит. Это уж я вам сказать не могу, это другая форма допуска! - Щупп прервал свой категоричный спич и вновь внимательно обвел всех взглядом.
Суровость в его глазах подтверждало серьезность сказанного. Воцарилось молчание. Паузу прервала молодая докторша. Она робко прокашлялась и сказала:
- Тридцатого, третий корпус, спец палата номер два. Пациент: код допуска секретный, литер допуска: сверх секретный, порядковый номер: ноль девяносто восемь. Дата поступления рубеж тысячелетия приблизительно двухтысячный, двух тысяча первый, июнь, но четкость нарушена. Мужчина. Возраст по анализам клеток методом Реутского: около тридцати пяти лет. Вес: восемьдесят один килограмм, рост сто семьдесят восемь сантиметров. Диагноз: неизвестен. Сон: неизвестного происхождения. Наблюдения в течение шестидесяти лет. Конфигурация мозга не нарушена. Давление чуть ниже нормы, истощение организма четыре тысячных процента, старение клеток шесть десятитысячных процента, группа крови третья положительная, наличие белых телец в норме. Формы известных вирусов отсутствуют. Печень в норме. Сетчатка глаз в норме. В шесть тридцать две сегодняшнего утра, замечена активизация головного мозга, открыл глаза. В шесть тридцать семь попытался шевелить правой рукой. В семь ноль одна зарегистрировано выделение слюны и мочи. В семь ноль три замечено выделение желудочного сока. В семь сорок пять, произведена инъекция препарата ка-эл триста тридцать восемь для активизации голоного мозга и стабилизации работы мышц. В семь сорок восемь зафиксирован обычный сон, как побочное явление данного препарата.
Доктор, делавшая доклад, была тридцатилетняя Светлана Турнова, симпатичная стройная женщина с каштановыми волосами. Светлану буквально месяц назад назначили заведующей этим секретным отделением. Почему, такому молодому врачу, доверили этот ответственный пост, никто не знал. Щупп внимательно выслушал Светлану и после короткой паузы спросил:
- Что планируете в дальнейшем?
- Мероприятия стандартны. Искусственная подпитка организма в первые часы. Препараты три вэ двадцать три и три ка тридцать четыре, глюкоза, гемодез, солевые растворы и вывод на естественное питание по первой диетической категории. Первые сутки лежачий режим, затем слабые физнагрузки и кислородная подпитка.
Щупп кивнул головой и, одобряя, произнес:
- Хорошо! Хорошо! Так, так, а как вы думаете, сознание у него в норме? Что, потрясения быть не может?
Турнова пожала плечами и ответила:
- Ну, эксперимент сам по себе первый, столько человек еще не спал в принципе, побочные эффекты возможны, но как я сама думаю, вероятность ничтожно мала, хотя кто его знает?
Щупп вновь покачал головой:
- Да. Да, конечно. Так, так, ладно. Хорошо! Обо всех даже не значительных изменениях докладывать мне! Лично, немедленно! В любое время суток! Это приказ! И о секретности не забывайте...
Турнова протянула ему листок с бюллетенем. Михаил Альфредович взял бумагу и, посмотрев внимательно в глаза Светлане, вновь спросил: