— С подачи Михаила Якушина гол в ворота команды Ленинграда забил Василий Павлов. — От незабвенного интригующего голоса Вадима Синявского по коже побежали мурашки.
— Ничо, товарищ Чаганов, — подбадривает меня мой юный голубоглазый сосед. — вся игра ещё впереди. Солнце нашего вратаря слепит…
Этот яркий эпизод не изменил, однако, общего течения поединка: воодушевлённые было голом нападающие москвичей окончательно завязли в крепкой обороне ленинградцев. В середине тайма раздасадованый этим, а также видом оторваного ворота майки, форвард команды Москвы вмазал кулаком в челюсть защитнику ленинградцев, чем вызвал неоднозначную реакцию трибун.
— Игрок Лапшин удаляется с поля за грубость. — Прерывающийся от возмущения голос диктора лишил нарушителя имени и команды.
Нажим наших на ворота ослабленных удалением москвичей, в концовке тайма превратился в навал, и пожилая и несколько грузная звезда ленинградского футбола Михаил Бутусов, неспешно притрусив в штрафную соперника, на последней минуте первого тайма проталкивает мяч в сетку. 1:1. Теперь заорали мы с соседом под неодобрительные взгляды раздосадованных москвичей. Этот успех в перерыве мы отметили бутылкой лимонного ситро за рубль двадцать (на стадионе торгуют по двойной цене), купленного у одного из снующих повсюду продавцов, и, увидев голодные глаза фаната ленинградской команды, двумя румяными бубликами по сорок копеек.
— Как зовут тебя, мой юный друг? — Спрашиваю сыто отрыгнувшего пацана.
— Севка. — Напрягается пионер.
— Как же это тебя, Севка, угораздило, что стал за команду соперников болеть?
— Не-а, я из Ленинграда, — гордо вздёргивает он свой курносый нос. — на каникулах здесь, у тётки.
"Как-то неубедительно это у него про тётку вышло, может врёт"? В это время на поле заканчивала своё выступление женская гимнастическая группа одного из авиционных заводов, изображавшая своими ладными фигурками самолёт "Максим Горький" с вращающимися винтами, который сейчас, по сообщениям в газетах, проходит ремонт и модернизацию вышедшего из строя оборудования. По три гимнасточки на каждом "крыле" крутят "колесо" на месте, а остальные своими телами, руками, ногами и цветными лентами — фезюляж и крылья.
"Да, прокололся я тогда с МГ…, но вновь повезло. Может быть я теперь — бессмертный? Нет… вряд ли, скорее, всё-таки, лимит на везение я уже исчерпал. В Америке надо быть поосторожнее… Америка… Сто тысяч долларов, что СТиО выделил нам шопинг: много это или мало? Можно купить сто легковых автомобилей Форд, как будто немало, но нам также необходимы вещи, которые в магазине не купить… сколько они будут стоить из под полы?… если их вообще согласятся продать нам, как, например, мощный высокочастотный генератор "Вестигауз" — идеально подходящий для зонной плавки германия и кремния. Помочь здесь может взятка, но нужны наличные, а не сумма на счету в банке "Case"".
На поле потянулись, возвращающиеся с отдыха, игроки противоборствующих команд в мокрых от пота в грязными разводами майках и трусах. Свисток арбитра. Темп заметно упал. Москвичи, не смотря на игру в меньшинстве, выглядят посвежее, но мяч застрял в центре поля.
"Если не удастся купить, придётся разрабатывать самим: самое трудное двухкиловаттная лампа на десять мегагерц… Без этой дополнительной очистки кремния отказы приёмника (как в конце недавнего софринского смотра) будут происходить постоянно… А тогда пеняй на себя, сам предложил, сам виноват, что не смог сделать. Времена строгие… Расстрелять — не расстреляют, Киров отобьёт, но вполне можешь загреметь в "шарагу" заодно с птенцами гнезда "красного Бонапарта"".
Все вокруг повскакивали с мест: пенальти в ворота Ленинграда.
— Судью на мыло. — Пронзительно кричит Севка, но его писк тонет в одобрительном гуле большинства. Чудес не бывает: Якушин хладнокровно реализует одиннадцатиметровый.
— Где твоя тётка живёт? — Расстроенные, вместе с сотнями других болельщиков бредём по обочине Ленинградского шоссе в сторону Белорусского вокзала. Сесть на трамвай или троллейбус нет никакой возможности.
— У Комсомольской… — неопределённо отвечает Севка.
— Я тоже, а где там? На какой улице? — простой вопрос ставит его в тупик. — Понятно, сам приехал на футбол…
— Да, собирался вместе с двумя друзьями, — беззаботно отвечает мальчишка, — но они забоялись, пришлось одному… -
А мать знает?
— Сказал, что буду у тётки Ленинграде…
Позже вечером, Октябрьский вокзал.
— Не извольте беспокоиться, товарищ… командир, — пожилой проводник оторвал взгляд от билета, полученного от меня. — доставим в лучшем виде.