С любимою Ванюша прощается,
Кольчугой он звенит,
И нежно говорит:
«Не плачь, не плачь, Маруся-красавица!»
Маруся
Молчит и слёзы льёт,
От грусти
Болит душа её,
Кап-кап-кап,
Из ясных глаз Маруси
Капают слёзы на копьё,
Кап-кап-кап,
Из ясных глаз Маруси
Капают горькие,
Капают, кап-кап,
Капают прямо на копьё… [24]
За колоннами орков ехали гигантские самодвижущиеся многобашенные черепахи с красными звёздами на борту и похабными надписями в адрес Валинора вообще и отдельных Светлых в частности, поднятыми на транспарантах.
Директор Хогвартса был вынужден каждый раз смотреть весь парад от начала и до конца. Даже песню давно уже наизусть выучил. Следом, по окончании прохождения колонн, его выбрасывало из сна, и он просыпался в холодном поту. Разбуженный столь экстравагантным способом, Дамблдор напоминал свежеподнятое умертвие, и его счастье, что в директорском кабинете этого никто не видел. В порыве отчаяния он брал у школьной медсестры мадам Помфри большие дозы зелья Сна Без Сновидений, да ещё добавлял туда усилитель действия, и вроде как помогало на какой-то момент, но стоило на пару дней прекратить приём, как жуткие сны возвращались снова.
Поводы для беспокойства у директора были. Подобно первому, второй учебный год «поколения Поттера» ничего, кроме убытков, не принёс. Кто-то открыл считавшуюся легендой Тайную комнату и выпустил прятавшегося там тысячелетнего василиска, жертвами которого стало семь человек. Дамблдору это происшествие чуть было не стоило места директора. Положение спас, кто бы мог подумать, толстяк Невилл, который, наткнувшись на громадную змеюку в коридоре, удирал от неё с таким диким воплем, что перебудил весь замок и позволил преподавателям быстро явиться на место и василиска прибить.
Виновником случившегося был признан преподаватель Защиты от Тёмных Сил Гилдерой Локхарт, обыск у которого выявил наличие чёрного блокнота, от которого за милю несло чёрной магией. Блокнот изъяли, Локхарта законопатили в Азкабан, где тот благополучно и помер пару месяцев спустя.
Лето не принесло облегчений, ибо из Азкабана сбежала двоюродная сестра Сириуса Беллатрикс Лестрейндж, бывшая в былые времена правой рукой Волдеморта, впрочем, даже без него вполне могущая натворить дел. Беллу принялись искать, Дамблдор заподозрил, что она пойдёт искать недорезанного ею в прошлый раз Лонгботтома, поэтому меры безопасности в школе были усилены, а по распоряжению Фаджа вокруг школы вводилось патрулирование дементорами.
Но даже это были ещё далеко не все проблемы, которые не давали покоя Дамблдору. Главной задачей было найти и доставить в Британию исчезнувшего неизвестно где Поттера. А где его искать, если двенадцать лет поисков не дали никакого результата?
Единственной возможностью что-то сделать было попытаться возродить Турнир Трёх Волшебников, который когда-то проводился с участием трёх считавшихся лучшими в Европе магических школ, Хогвартса в Британии, французского Шармбатона и болгарского Дурмстранга. Последний Турнир проводили с 1939 на 1940 год и в нём погибли все три участника. А потом летом немцы перешли в наступление во Франции, и на долгие годы стало не до игр.
Дамблдор был более чем уверен, что на континенте ему не найдётся сочувствия. Но увы, это был едва ли не единственный способ выяснить хоть что-то о местонахождении исчезнувшего Поттера…
Галлия, Орлеан, 24 марта 1994 года
- Насколько древним был тот туристический путеводитель, из которого Вы выкопали эту ересь? – недоумевал чиновник галльского Магического Департамента, глядя на командировочное удостоверение Амоса Диггори, доверенного лица Дамблдора. В каковом удостоверении, собственно, значилось, что предъявитель сего намерен обратиться в Париж для согласования деталей предстоящих соревнований.
Легко было написать, но гораздо труднее оказалось воплотить. Едва мистер Диггори попал на приёмную площадку в Магическом Департаменте Нормандии, в городе Кале, как стал просить проезд до Парижа. Увы, на единственный уцелевший вокзал бывшей французской столицы поезда ходили только с юга, поэтому из Нормандии потребовалось сначала добираться до Галлии и обращаться уже туда. Впрочем, и там мистер Диггори не нашёл понимания.
- Ваш путеводитель, должно быть, был издан до сорокового года, мсье Диггори, – снова презрительно посмотрел галльский чиновник. – После войны всё уже было по-другому. Впрочем, если Вам так не терпится посмотреть, во что превратился наш некогда прекрасный Париж, милости прошу, завтра я Вас туда доставлю.
Нейтральная зона, развалины Парижа, 25 марта 1994 года
Расшатанный, давно не бывавший в ремонте пассажирский вагон довёз Амоса Диггори и его сопровождающего до вокзала в Версале, бывшем некогда всего лишь малозначительной станцией в парижском предместье, а ныне являвшемся ближайшей точкой к Парижу, докуда доходила железная дорога.
По мере приближения к бывшей столице взгляду мистера Диггори всё чаще попадались следы многочисленных разрушений, груды битого камня, перекрученное железо, развалины зданий, некогда бывших жилыми или промышленными, остатки разобранных путей и ржавые остовы сгоревших локомотивов и вагонов… Картина складывалась весьма и весьма удручающая.
Версальский вокзал встречал выщербленным перроном, где лишь кое-как и наспех были заделаны воронки. В здании вокзала тоже зияли дыры от попаданий снарядов, наспех заложенные кирпичом.
- Пойдёмте, мсье Диггори, и расскажите мсье Дамблдору о том, что Вы увидели здесь, – заявил сопровождающий. – Быть может, тогда он поймёт, что былое величие Франции осталось в прошлом.
Во всём некогда блистательном и многолюдном городе теперь можно было очень долго ходить по улицам, не встретив ни души. И жизнь теплилась лишь на юго-западных окраинах бывшей столицы, дальше, в бывшем центре, теперь царила пустота.
- Вот, посмотрите, мсье Диггори, здесь когда-то находился Магический Департамент Французской Республики, – сказал сопровождающий, указывая на груду камней и остатки какого-то вычурного фасада. – Ваша цель поездки. Это всё, что от него осталось, дальше, в кварталах Сорбонны, Ситэ и районе площади Конкорд, не сохранилось ни одного целого здания. А вот здесь, – он показал на длинный провал, зияющий посреди улицы. – Здесь когда-то проходила линия метро, по которой можно было проехать в центр города.
С высоты холма открывался вид на то, что некогда было прекрасным городом, считавшимся даже культурной столицей мира. Теперь от сиятельного Парижа остались одни только руины, в которых лишь отдалённо можно было угадать Собор Парижской Богоматери, Монмартр, Елисейские поля и Триумфальную Арку, дворцы Лувра и ансамбль Трокадеро…
- Но… что здесь произошло? Почему? Неужели это осталось с войны?
- Вы сами ответили на свой вопрос, мсье Диггори. Именно с войны это всё и осталось, и больше не восстанавливалось никогда, из-за близости государственной границы с враждебным нам государством сюда попросту больше никто не поедет.
- Как же такое могло произойти?
- Многие в Галлии склонны обвинять в этом вас, островитян. Ведь это, кажется, другом англичанина Дамблдора был немец Гриндевальд, бывший накануне войны Верховным Магом Германии. Тот самый Гриндевальд, который заколдовал Гитлера и заставил его напасть на Россию. Вот только русские смогли разбить эти чары, одновременно лишив Гриндевальда всей его силы, и сначала погнали бошей назад, а потом навязали им свои условия мира, взамен позволив делать на западе, то есть, с нами, всё, что им будет угодно.
- И это вот всё?
- Именно, мсье Диггори! Немногие уцелевшие парижане навеки запомнили день двадцатого сентября, в Галлии и сейчас это день траура по утраченной Родине. Именно в этот день немцы подписали мир с русскими и начали уничтожать Францию. Американцы к тому моменту уже две недели как успели освободить нашу столицу, но переброшенные с востока отборные войска бошей отбросили янки назад к морю, и немецкие танки снова проехали по улицам Парижа. Вот только в этот раз они уже не были настолько вежливы и обходительны.