- Это линкор! Это немецкий линкор! – разнеслось по траншеям. – Джерри пришли нам помочь!
За первым линейным кораблём отстрелялся второй, третий… Голова колонны уже втягивалась в порт, и немногие свободные докеры с восхищением читали названия кораблей – «BADEN», «RHEINLAND», «PREUSSEN», «HANNOVER», «MECKLENBURG»…
Войсковые транспорта, на которых развевались советские, немецкие, шведские, финские, норвежские, датские и голландские флаги, один за другим вставали под разгрузку. Десантные корабли советского и немецкого флотов просто подходили к берегу, уже подчищенному полуторатонными снарядами главного калибра Флота Открытого Моря, и выпускали на позиции танки и бронетранспортёры экспедиционного корпуса стран-членов Организации Венского Договора…
Великобритания, Лондон, 23 декабря 1996 года
- А знаете ли Вы, мистер Дамблдор, какого джинна мы по Вашему совету выпустили из бутылки? – спрашивал Фадж у директора Хогвартса.
- В чём дело, Корнелиус? Мне нужно было обеспечить безопасность Хогвартса.
- В чём-то я с Вами согласен, но не такой ценой! Стоило нам отправить войска для подавления бунтовщиков, как у красных лопнуло терпение, и Флот Открытого Моря вышел из баз и пришёл в Шотландию! Наша страна теперь разрезана пополам, остатки северного флота в Скапа-Флоу и остатки южного флота в Портсмуте! Но даже там нет ничего сильнее крейсера, а все старые линкоры, которые маггловское правительство ещё с той войны оставило для прикрытия баз, больше не могут выйти в море. Противопоставить флоту континентальных держав, в котором одних только линкоров насчитывается двадцать вымпелов, нам просто нечего!
- Но ведь у нас есть какие-то резервы…
- Ну да, только если Вы под свою собственную ответственность разрешите использовать против бунтовщиков и тех, кто их прикрывает, магию высоких уровней, которые мы сейчас применять не можем, будучи связаны Статутом Секретности.
- Нет, сейчас пока ещё рано. Пусть в эту битву ввяжется побольше магглов с обеих сторон, пусть континент увязнет в войне обеими ногами, а вот потом… – зловеще потёр руки Дамблдор. – А вот потом они узнают, что с нами лучше не связываться…
- Знаете, мистер Дамблдор, если бы я знал Вас несколько меньшее время, я бы подумал, что кто-то из нас сошёл с ума, – ответил Фадж. – Потому что лично я уже давно совершенно ничего не понимаю.
Италия, недалеко от Милана, 26 декабря 1996 года
- Всё-таки я была права? Из твоей идеи выдать Дафну за крестника Сириуса ничего не вышло! – торжествовала Джулия, когда семейство Гринграсс прочло письмо, пришедшее из Ленинграда.
- Ну да. Бродяга пишет, что Гарри, или как он там себя сейчас называет, Григорий, встречается с девицей из Швеции, и у них там всё серьёзно.
- Вот-вот, если там действительно так и есть, как они пишут, то ни Дафне, ни Астории ничего не светит. А Вики и Вера ещё малы.
- Дафна и сама не захочет, Джул, – отмахнулся Альфред. – Ей за это лето совсем вскружил голову этот, как его… Милош Ка-ра-джич, – не сразу вспомнил он сербское имя. – Всего-то два лета знакомы, а она уже без ума от этого серба.
- Ты ещё скажи спасибо, что это не венгр, – усмехнулась Джулия. – А то тамошние имена ещё более труднопроизносимы.
- Ну да. Этот ещё хотя бы честен с нею, вспомни соседского Марио для сравнения. Встречались, встречались, а потом оказалось, что вместо него иногда его братец-близнец Луиджи приходил. Так Дафна теперь с ними обоими больше года не разговаривает.
- А я тебе о чём. Этим двоим мелким мошенникам надо бы в цирке выступать. Как там на русской афише было написано… «Братцы-акробатцы» или как-то так.
- С них и так вся округа хохочет, хоть они и всего-то водопроводчики. Кто синьоре Доминике так поставил унитаз, что он вместо смыва внутрь начал выбрасывать фонтан наружу? А кто так сделал синьору Пьетро полив в саду, что он включается сам по себе, и любой прохожий имеет немалые шансы быть облитым с ног до головы? Сколько им уже выговаривали, а им всё как с гуся вода.
- В этом вся итальянская натура. Сегодня бранятся, завтра уже простили и забыли. Тем более что эти двое шутят действительно смешно.
- Но надо бы предостеречь Асторию, чтобы они и ей голову не задурили.
- Ей наверняка уже Дафна рассказала. Ну, если что, то мы всегда успеем напомнить.
- Хорошо бы успели… – вздохнул Альфред, погружаясь в чтение газеты. Новости из-за рубежа не радовали, и никто из семьи Гринграсс не жалел, что в далёком уже восемьдесят восьмом они решили уехать из Британии…
СССР, Ленинград, 31 декабря 1996 года
Новый 1997 год Гриша Чернов встречал с большими надеждами.
Во-первых, наконец-то заканчивалось школьное обучение, которым Гриша, откровенно говоря, уже вполне себе тяготился – зачем, в самом деле, просиживать время на уроках, если за день ещё надо так много сделать? Но, тем не менее, шёл он хорошо, по математике и физике ниже «пятёрки» не выходило.
Впереди было поступление в институт. По профилю опытной и изобретательской деятельности больше всего подошёл Ленинградский институт точной механики и оптики, ЛИТМО, как раз на родимой Петроградской стороне, далеко ездить не придётся. Мастер радиокружка в Центре Технического творчества ему такую подсказку дал, впечатлённый достижениями Гриши за последние годы. Собственно говоря, десятиклассник Чернов сам уже малышей уму-разуму в кружке учил, помогая пожилому мастеру, но изобретательства не бросил, и всё так же продолжал экспериментировать.
Во-вторых, после каникул Гриша собирался продолжать работу над портативным силовым резаком. Стационарная установка, склёпанная за осень и начало зимы, уже проходила испытания на Путиловском заводе, где применялась для разрезания толстого железа. В случае же с переносным вариантом то, что получилось сделать, напоминало по силе действия ацетиленовую горелку, но, увы, слишком быстро выдыхалось. Добиться луча, непрерывно действующего в течение хотя бы получаса, пока упорно не выходило. Даже с перфоратором было легче, там-то луч пару секунд только горел. Но идея казалась интересной, даже сам товарищ Тимофеев, изобретатель гравицаппы, в ноябре из Москвы приезжал, пообещал подумать.
Ну и, в-третьих, и в главных, уже совсем скоро, всего-то полгода спустя, они с Бригиттой наконец-то будут вместе насовсем. Вот и сейчас, на зимние каникулы, она к нему приехала, и встречать Новый год они вдвоём выбрались на старую дедушкину дачу в Комарово. Сам же дедушка поехал на Новый год в город, к родителям Гриши, оставив дачу в распоряжении внука и его невесты, в каковом статусе Бригитты Моисей Израилевич уже давно не сомневался.
О том, что в жизни Гриши Чернова появилась любимая девушка, друзья-приятели узнали ещё летом. Узнали явочным порядком, и было сие для старинных дворовых приятелей подобно шоку – как же, вдруг ни с того ни с сего Гриша Чернов, которого все знают, заявился под ручку с такой ослепительной красоткой, что вся Петроградская сторона рты разинула да языки свесила. Но даже самые заядлые любители потравить анекдоты и байки воздерживались в присутствии Гриши от шуток о блондинках и якобы присущих им особенностях мышления – в конце концов, это могло сойти и за прямое оскорбление, чего Гриша спускать с рук не собирался никому. Так что записным острословам и зубоскалам Петроградской стороны приходилось оценивать красоту и выдающиеся достоинства фигуры Бригитты в привычном для них ключе исключительно с очень большого расстояния.
…Тогда, в конце августа, они прощались на Финляндском вокзале с огромной неохотой. Она пообещала ему вернуться, уже насовсем, а он в ответ заверил её, что будет ждать и хранить верность.
В знак серьёзности своих намерений в тот последний вечер лета, который они провели вместе, Гриша подарил Бригитте самолично сделанную им из посеребрённой проволоки плетёную цепочку с медальоном, на котором он же сам вырезал тонким лазерным резаком буквы «B+G». Жаркий поцелуй был ему ответом, и слова любимой «Ты самый лучший!» прозвучали лучшей музыкой на свете…