Подводная лодка принялась нагонять лайнер. Скорость подводного крейсера была пусть и незначительно, но выше скорости пассажирского корабля, поэтому через пару часов поступил новый доклад.
- Тащ командир! Семь миль до цели! Можем уверенно стрелять!
- Отлично! – кивнул командир. – ОГОНЬ!
Две торпеды выскользнули из аппаратов и понеслись к «Куин Мэри» и быстро настигли её.
Со стороны это выглядело так. Громадный лайнер словно подпрыгнул на месте, после чего несколько осел кормой и начал терять ход.
- Тащ командир! Попали обеими! Шум винтов цели прекратился.
- Молодцы! Далеко они теперь не уйдут, – обрадовался командир. – Всплываем. Держаться на правой раковине, не упускать из виду. Радист! Передавай наверх о поражении цели. Пусть кто-нибудь возьмёт её на буксир. Боцман! Пойдём на базу – рисуй звезду. С победой вас, товарищи!
- Ура!!! – эхом разнеслось по отсекам лодки. На счету «Полоцка» появилась первая победа. И пускай «Куин Мэри» не пошла на дно, оставшись на плаву, в живом состоянии её содержимое было гораздо более ценным, чем в мёртвом.
А на самом лайнере впору было объявлять траур.
- Сэр, все четыре винта выведены из строя. Дальше мы никуда не пойдём.
- Субмарина! Субмарина! – заметил матрос с кормы.
За кормой, справа, вспучилось море, и из толщи воды вынырнул длинный низкий силуэт подводной лодки, на которой взвился на ветру советский Военно-морской флаг.
- Сэр! Русская субмарина вызывает вас! – примчался радист.
- На связи капитан корабля «Куин Мэри» Эндрю Говард, – взял микрофон капитан, пройдя в радиорубку.
- На связи подводная лодка «Полоцк» Военно-морских Сил СССР. Это мы лишили вас хода. Ваш круиз окончен. Просьба вести себя без глупостей. Замечу, что спускаете шлюпки, стреляю на поражение. Буксир для вас мы уже вызвали. Всё понятно?
- Вас понял, сэр, – угрюмо ответил капитан.
- И ещё. Передайте своим пассажирам, чтобы вели себя тихо и не выпендривались. Чистосердечное признание облегчает участь осужденного.
С востока, от берега, уже подходили корабли, и среди низких силуэтов эсминцев чернела громадина линейного корабля, на котором, при его приближении, с борта «Куин Мэри» прочитали надпись «BAYERN».
На добытого «кабанчика» завели буксиры и потащили на базу. Ближайшим союзным портом, уже очищенным от мин, был валлонский Дюнкерк. Англичане не шевелились – союзная авиация и подводные лодки давно контролировали Канал, предостерегая от любых ненужных телодвижений. Радиоаппаратура на «Куин Мэри» была отключена досмотровой партией, и сейчас на корабле распоряжались прибывшие на борту «Байерна» специалисты органов государственной безопасности. Теперь пассажиров круизного лайнера ожидали в Москве на Лубянке, радостно потирая руки, и для их перевозки до Москвы на станцию Дюнкерка со всех западных дорог гнали по ширококолейной ветке арестантские вагоны, а как минимум половина следственного аппарата Штази оформляла командировки в Москву – помогать русским братьям в допросе захваченных в плен слуг Врага рода человеческого.
…Две недели спустя, по возвращению на базу, командир подводной лодки К-158 «Полоцк» узнал о том, что подстреленный им «кабанчик» принёс ему, старпому, механику и торпедисту Золотые Звёзды Героя Советского Союза, а всему остальному экипажу – ордена, медали и повышения в званиях. Поросёнка же, положенного на банкет по случаю победы, еле смогли сгрузить с колхозного «ГАЗона» восемь особо дюжих матросов.
СССР, Москва, 22 мая 1997 года
- Вот и всё, сдулась старушка Британия, – товарищ Суворин явно был доволен произошедшим. – Я, конечно, предполагал, что они попытаются сдёрнуть, но чтобы вот так, внаглую, под покровом ночи…
- Ничего удивительного, – хмыкнул товарищ Бессмертный. – Молодец против овец, а против молодца – сам овца. Так и оказалось. Сейчас их всех на Лубянке колют до самой задницы.
- Надо, кстати, сказать им, чтобы процесс вели максимально публично. Суд над ними должен видеть весь мир.
- Не боишься, что оправдают кого-то?
- Нет. По этому процессу оправданных не будет. На каждом из них по нескольку преступлений особой и чрезвычайной тяжести, с таким букетом рассчитывать на оправдание просто смешно. Это даже не уголовное дело, это чистый и форменный п…ц всем поименованным в списке, а от него не лечат. Тем более что адвокатов при рассмотрении подобных дел в нашей системе правосудия не предусмотрено. И англичанам, кстати, недолго осталось в одиночестве сидеть, скоро ещё американцев добавим, мне вчера пришло извещение – возле Нью-Йорка точно так же подловили «Юнайтед Стейтс» торпедой по винтам, трофей сейчас волокут в Мурманск. Ну, а материалов на них и всю их родню у нас хватит.
- Что же ты хочешь с ними сделать?
- Воздать каждому по всем грехам их. Они с нами уж точно церемониться не стали бы, случись их верх. Так что… Там кровью в разной степени замазаны все, белых и пушистых нет и взяться таковым там неоткуда, так что самых важных господ – публично повесить на рояльной струне, чтобы подольше мучились, а дамам и господам поменьше – каждой твари по «четвертному», урана в Учкудуке много, на всю, мать её, аристократию хватит. Ну, а то, что на трофеях было взято, с того мы в Небо полетим, когда вопрос с Валарами будет снят окончательно.
– Немцы, кстати, не подвели, сейчас фотографии пойманного ворья по всем английским телеканалам передают. И то, как «Байерн» тащил трофей напрямую через Канал, там тоже видели очень многие.
- Мало. Надо, чтобы вся оборона англичан сложилась. Пускай из Лондона все эти дармоеды уже убежали, но там ещё осталось что экспроприировать.
- И что же ты предлагаешь сделать?
- Как с Парижем. А в идеале – как с Нуменором. Но для этого нам надобно самый важный вопрос решить.
- Ты о битве с Митрандиром, как ты его называешь?
- У него много имён, он может представляться и как Оллорин, и как Митрандир, и как Гэндальф, и, судя по всему, и как Дамблдор. Но это один и тот же фигурант, и за ним висит должок, которому не одна сотня веков. А долг, как ты сам понимаешь, платежом красен. И даже если он обо всём забыл, то я помогу ему вспомнить.
- Опять один собрался? Дай и мне время на сборы. Кликну своих, и пойдём.
- Собирай всех, Волхв. Я тоже созову своих людей. Пора. Теперь или мы, или нас. Третьего не дано.
- Как выедем?
- Эдинбург за нами, так что нам есть, куда прибыть. Снарядим самолёт правительственного авиаотряда. Больше нет смысла скрываться. Настало время решать, кому жить, а кому – нет.
Великобритания, Стоунхендж, 24 мая 1997 года
Невилл Лонгботтом стоял в центре исчерченного рунами круга с ножом в руке. Вокруг него, на камнях, были распяты обнажённые девицы. Дамблдор завершал приготовления к ритуалу «Багровое пламя», должному при надлежащем исполнении выжечь с Британии всех чужеземцев.
Всё было уже завершено, и над ритуальной площадкой разнёсся голос Дамблдора, читавшего заклинания первой части ритуала.
По сигналу Невилл подошёл к первой из несчастных и занёс над ней нож…
Беллатрикс Шепке, наблюдавшая всё это непотребство в прицел своей винтовки, хищнически усмехнулась и нажала на курок.
Голос Великого Белого вдруг оборвался на взятой ноте, не завершив очередного заклинания, когда голова Невилла ни с того ни с сего разлетелась вдрызг, словно гнилой арбуз, брошенный на мостовую с большой высоты. И ничего не было слышно, даже свиста. Просто как стоял несостоявшийся «герой пророчества», так и повалился назад, не выпустив ножа из руки.
- Этого не может быть! – заревел Гэндальф, явно шокированный произошедшим. – Как? Кто? Кто посмел помешать МНЕ?
Что-то вдали шевельнулось… Облако пыли, показавшейся из-за окрестных холмов, материализовалось в громадную железную черепаху с длинным «хоботом» тяжёлого орудия. За первым танком выехал второй, третий…