«Пора сматываться», сказал Гэндальф сам себе. «Здесь оставаться больше нельзя».
Новую цель Беллатрикс взяла быстро. Ну да, конечно, старик с длинной седой бородой, облачённый в белый балахон, был ей прекрасно знаком. Значит, он и стоит за этим непотребством. Нажать на курок… Но что? Выпущенная пуля пронзила лишь пустоту, ибо длиннобородый старик исчез прямо с места.
- Как? Куда он мог исчезнуть? – спросила Беллатрикс сама себя.
- Я могу Вам сказать об этом, фрау Шепке, – послышался за её спиной мужской голос. – И я бы посоветовал сменить оружие. Обычной пулей такого, как он, не взять.
- Кто Вы? – от удивления Белла аж подпрыгнула со своего места. Потом, узнав собеседника, успокоилась. – Ах, да, я узнала Вас. Вы русский вице-президент герр Суворин. Вот только что Вы здесь делаете?
- То же самое, что и Вы, фрау Шепке. Тот, кого Вы чуть было не подстрелили и который только что ушёл от Вашей пули, давным-давно интересует и меня. И поверьте, мой список претензий к нему будет куда длиннее Вашего. А скрылся он в том месте, которое Вы именуете «Хогвартс».
- Кто-кто, а я точно знаю, что это за место, – усмехнулась Беллатрикс. – Но неужели директор Дамблдор успел так напакостить и в России?
- Если бы только в России, – печально улыбнулся Суворин. – Тот, кого Вы знаете как Дамблдора, на самом деле гораздо более циничная, бездушная и подлая сволочь, присланная теми, кто замышляет уничтожение нашего с Вами мира.
- Он их агент? Никогда бы не подумала.
- Всё дело в том, что он умеет очень ловко маскировать свои намерения, – ответил товарищ Суворин. – И не только Вы попадались в расставленные им ловушки. Он любит маскироваться под доброго дедушку, наставника, всезнающего и всевидящего, но на самом деле это безжалостный манипулятор, игрок чужими жизнями, для которого вся Земля – это лишь шахматная доска, а все люди – не более чем безгласные пешки. Разве игрока интересует мнение фигур?
- Всё настолько плохо?
- Увы. Тот, кого Вы знаете как Дамблдора, стоял и стоит за всем тем, что обрушивалось на нашу страну, и на Вашу тоже, вплоть до самой Второй Великой войны. Это он привёл к власти Гитлера. Это его агенты добились смещения с престола императора Николая и кайзера Вильгельма. То, что он маскируется под англичанина, лично я вижу делом совершенно естественным. Такому, как он, удобно существовать только среди таких же гнилых сущностей, как и он сам. Подобное тянется к подобному.
- Так почему я не могу попросту его пристрелить? С тем же жирдяем получилось, – Беллатрикс кивнула в сторону того места, где лежала туша Невилла и где суетились десантники, отвязывавшие девушек от камней и относившие их в санитарные транспортёры.
- Тот жирдяй был всего лишь человеком, пусть и донельзя развращённым влиянием этой лживой твари. Этого же нужно уничтожать чем-то более действенным, чем винтовочная пуля. И боюсь, достойную конкуренцию ему могу составить здесь только я…
- Кто же Вы, герр Суворин?
- Я расскажу Вам об этом чуть позже, фрау Шепке, – вздохнул товарищ Суворин. – Тогда, когда всё это закончится. А теперь… Вы можете показать нам дорогу к Хогвартсу?
- Легко, герр Суворин! Пойдёмте, я проведу Вас.
Великобритания, Хогвартс, 24 мая 1997 года
Студенты, собравшиеся на обед, неспешно принимали пищу, когда цветные витражи Большого Зала вдруг резко вылетели от близких разрывов мощных бомб.
- Внимание! Сохраняйте спокойствие! Сохраняйте спокойствие! – раздался голос директора. – Всем покинуть территорию замка!
Легко было сказать, но гораздо сложнее оказалось воплотить. Призывы к спокойствию оказались заглушены жутким шумом и гамом, поднявшимся при первых же взрывах. О какой-то организации спасения уже никто не думал – все пытались спасти собственную шкуру, и лишь немногие, кто был в этот момент не один, думали о том, как бы вытащить не себя, но и свою вторую половину.
Новый взрыв нанёс замку куда больший урон. Увесистый снаряд рванул точно в середине главных ворот, разнеся их в каменное крошево и деревянные щепки, которые пронеслись по коридору, круша и калеча всё вокруг.
Гэндальф выскочил на улицу, когда вихрь осколков пролетел мимо. Зрелище, представшее его взору, не порадовало. Запретный Лес горел, подожжённый чьим-то метким залпом. Над Хогсмидом поднимались клубы чёрного дыма. А по замку вели огонь самоходные пушки устрашающего калибра, стоявшие достаточно далеко, чтобы их можно было пытаться приложить магией.
Над головами с жутким воем пронеслись четыре самолёта с прямыми крыльями, выпустившие, подобно драконам из прошлого, исполинские огненные струи. Вдоль Чёрного Озера ползли угловатые железные коробки на восьми толстых колёсах, при поддержке больших пятнистых черепах с длинными стволами пушек.
«Повторить ритуал после смерти Невилла уже не удастся… Где я найду столько девственниц?», подумал Гэндальф. Ну что ж… Собрав свои силы, он вышел вперёд, начав читать слова заклинания на Древнем языке. Земля содрогнулась, по воде озера пошла рябь.
Однако эффект от заклинания пропал точно так же, как и появился.
«Что? Кто здесь научился останавливать Древнее волшебство?»
Взрыв снаряда под ногами отбросил Гэндальфа в сторону, старика основательно приложило камнем по голове. Поднявшись, он увидел, как в замок врывается пехота в пятнистых зелёных куртках и с развёрнутыми красными знамёнами.
«Да как вы смеете?», подумал Великий Белый. «К порталу Валар нельзя подпускать никого!»
Он начал творить новое колдовство, должное обрушить ту часть замка, куда ворвались захватчики. Но что это? Поток магической силы отрикошетил, словно от стены! А сам Гэндальф с ужасом отметил, что он не может более шевелить руками.
- Я бы не советовал тебе атаковать, Митрандир, – прозвучал из-за спины чужой голос. – Твоя игра проиграна, и ты об этом прекрасно знаешь.
Услышав одно из своих имён, давно забытое, Гэндальф обернулся. За его спиной стоял ничем особо не примечательный человек, на вид около пятидесяти, и ехидно улыбался.
- Кто ты, Моргот тебя побери?
- Похвально, что ты ещё помнишь о моём Учителе, – был ответ. – А меня самого, чтоб ты знал, ранее знали как Ортхэннера, или же как Гортхауэра, или же как Саурона.
- ТЫ! – заорал Гэндальф. – Чёрный Враг Мира! Но как ты оказался здесь? Тебя же развоплотили? Ты стал ничем, бесплотным духом?
- Слухи о моей кончине оказались преувеличены, Митрандир, – ответил ухмыляющийся Саурон. – Невозможно уничтожить того, чья сила происходит от самой сущности Арды. Вам удалось тогда одолеть моего Учителя, загнав в пропасть между мирами, но со мной ошибочка у вас вышла, граждане.
- Но ты же пал! И твоё Око взорвалось, погубив весь Мордор!
- И что? – искренне удивился Саурон. – Ну, пал, ну, развоплотили, впервой, что ли? Это в первый раз, после Нуменора, оно тяжко было. А после того раза я лишь через десять веков опять собрал силы, достаточные для появления. Вот только картина того, во что вы превратили Арду, меня не порадовала. Вы в курсе вообще там, наверху, что после вашего бегства мир зачах и чуть было не погиб, вымороженный Великой Стужей?
- Да, мы о ней знали.
- Ну вот. Четвёртой вашей эпохи было дано всего-то пять веков. Королевство вашей марионетки Арагорна просуществовало ровно столько, сколько он правил, и не успело его тело окончательно остыть, как Рохан, Итилиэн и Арнор отделились и передрались друг с другом. Минас-Тирит сгорел в огне междоусобицы, поднятой царедворцами покойного короля, и королевство погибло. Ещё через десяток лет итилиэнцы с роханцами сколотили коалицию и завоевали то, что осталось. А вот потом началось самое веселье. На исходе четвёртого века с полуночных гор начал сходить лёд. Ангмар и Арнор пали первыми, и люди потянулись туда, где ещё оставалось тепло. Но затем, следом за полуночными землями, настала участь Рованиона, Рудаура и Эриадора. И твои так нежно любимые полурослики, которых ещё именовали хоббитами, вымерзли все до единого, успев перед кончиной окрестить наступающее время Великой Стужей. Немного больше повезло творениям Ауле, народу гномов. Те из них, кто сумел выжить, смешались с людьми и дали общее потомство.