- Зря этого слабака поставила. – прокомментировала Аннелотта.
- Почему это он слабак? Прикольный босс, встречался мне несколько раз, его ваншоты – имба!
- Потому что здоровья у него мало, а других крутых абилок у него нет, Бретольд его пристукнет и не заметит!
- Когда ульту свою кастует, он неуязвим, в другое время его свита будет дефать. К тому же, Бретольд есть только у нас, пусть ваншотает босса, нам же лучше. Кстати, надо привязать размер награды к числу доживших до конца, пусть им будет обидно.
- Ну, блин, Блэйзи! Поставь лучше демона какого или демилича!
- Демоны на предыдущем этаже, целых тридцать штук, а демилича нет в списке доступных. И я задолбалась уже тут сидеть, давай отписываться Брету и валить отсюда.
- Так чат не работает.
- Зашибись!
Прежде, чем нажать кнопку «Применить настройки», Блэйзи ещё раз просмотрела карту подземелья, тщательно всё проверяя. И Аньку заставила помогать, пусть тоже головой поработает. Пару ошибок всё же нашли. Переставили неактивированный алтарь с безопасной зоной с первого этажа на минус первый, куда игроки попадут телепортацией после победы над драконом-баньши. Потом Блэйзи сообразила, что у них нет собственности в Тарунте, а строить прямо на площади перед данжем городские власти вряд ли разрешат, поэтому сделала безопасной зоной всю Внешнюю Привратную башню и установила там ещё один алтарь. И точку возрождения, но не обычную, а с обязательной привязкой, чтоб на ней не респавнился кто попало.
Выход во внутренний двор закрыла массивными стальными вратами, прямо за которыми воткнула пару низкоуровневых скелетов, обязав их стучаться и царапаться. Двери, выходящие на стены, тоже сделала весьма крепкими. С их настройкой пришлось повозиться, чтоб открыть их могли только свои. Для этого установила в башне управляющий артефакт, который позволял контролировать все двери и прочие устройства Внешней Привратной. Себе права доступа выдала сразу, настроив их высший приоритет и невозможность лишения.
В связи с изменением статуса башни добавила в неё потайную дверь, ведущую к врата внутреннего кольца стен и навесила неё отключаемую сигналку. Перенастроила поведение монстров так, чтобы при отключённой сигналке они не реагировали сразу, давая время пройти дальше. Во Внутренней тоже сделала потайную дверь, выводящую к вратам донжона, с теми же настройками. И падающий потолок сделала отключаемым. Если что, не так, настройки дверей можно будет отрегулировать через управляющий артефакт во Внешней. Поведение мобов тоже слегка подправила, но в целом установленный ранее сценарий остался почти таким же.
- Неужели наш Носитель Большой Дубины не будет ничего ломать при прохождении? – озадачилась Аннелотта.
- А тебе надо, чтоб ломал?
- Он так эпично выглядит в эти моменты, я прям вся таю, растворяюсь и теку!
- Куда? – с подозрением уставилась на неё ассасинка.
- Что: «куда»?
- Ты сказала, что от ударов дубины Брета ты принимаешь жидкое состояние и течёшь, как вода. Куда?
Анька сначала впала в ступор, потом начала ржать, как ненормальная. Блэйзи немного подождала окончания веселья, но оно всё никак оканчивалось, поэтому она пожала плечами и вернулась к настройкам подземелья. В последний раз запустив симуляцию и убедившись, что данж в целом работает, как нужно, альтернативный путь для «ленивцев» тоже работает правильно, Блэйзи решительно нажала «Применить настройки».
Внимание!
Вы действительно желаете применить выбранные настройки к подземелью Замок Плачущих Дев?
Стоимость: 3 278 725 золотых.
Внимание! Данное действие необратимо.
Да/Нет?
Конечно, да! Сколько можно тут торчать?
* * *
Пока Блэйзи с Аннелоттой настраивали возрождённое подземелье, снаружи шли жаркие словесные баталии. После активации Яйца Тьмы клан Арч Энеми лишился кланхолла, что было засчитано ему за поражение. Им это не понравилось от слова «совсем» и они сейчас активно высказывали членам Небесного Цветка всё, что думают по этому поводу. Почти сразу к дискуссии присоединилось руководствоБелого Пламени, другого клана, имевшего кланхолл в городе, и представители городских властей, желающих знать, что произошло и кто за это будет нести ответственность. Переговоры в свои руки в мифриловых перчатках взял Бретольд.