Впрочем, в комнате было несколько выходов. Однако довольно скоро, Изобель поняла, что дед не просто запер её, а запечатал комнату магией, блокируя все пути к отступлению.
Дедушка наказал Изобель, будто она ребёнок.
«Я взрослая женщина! Он не может так поступать со мной».
По-видимому, может, и Изобель не хватало магии противостоять. Ей оставалось лишь сидеть и думать о Крисе. Вспоминать поцелуй. Представлять, как рассердился бы дедушка, узнай, что произошло на самом деле.
Изобель захотелось, чтобы дед пришёл, а она ему всё рассказала. Но он не появлялся. Никто не появлялся. Еду доставляли через лифт, хотя бекон, вместе со свежими малиновыми пирожными, ничуть не успокоил гнев.
На второй день, перед ужином пришла мать, чтобы выпустить её, но уже поздно. Изобель достигла эпической точки гнева на мать, на семью, на всех. Даже на Криса, в основном потому, что она поцеловала его, чтобы доказать свою правоту сестре, и теперь не могла этого забыть.
— Усвоила урок? — спросила мама, нисколько не раскаиваясь в том, что сделали с Изобель.
Лёжа на кровати и не глядя на мать, Изобель резко спросила:
— Ты имеешь в виду напоминание, что я всего лишь движимое имущество и не имею права поступать так, как мне заблагорассудится?
— Твой дед всего лишь пытается защитить тебя.
— Он диктатор, разрушающий мою жизнь. Я не животное в клетке и не идиотка, которая не может сама принимать решения.
— У семьи есть враги.
— Да, и некоторые из них ближе, чем ты думаешь, — пробормотала Изобель, бросив на мать мрачный взгляд.
Мать предпочла не концентрироваться на намеренной колкости, вместо этого спросив:
— Что с тобой, мышка? В последнее время твоё поведение не свойственно тебе.
— Хочешь сказать, что я перестала делать то, что мне говорят? Думать сама? Представляешь! — Она закатила глаза и, спрыгнув с кровати, принялась расхаживать по комнате.
Мать, одетая в элегантные свободные брюки кремового цвета, сидела на скамейке в ногах кровати.
— Я понимаю. Ты беспокоишься.
— Нет, я унижена. Будто мои желания не важны. — Она резко обернулась и посмотрела на мать. — Как ты можешь позволять ему так со мной обращаться?
— Он просто желает обезопасить тебя.
— Заперев? Я — его внучка, а не враг, — крикнула она, отчего мать отшатнулась. Изобель никогда не кричала… До этого момента.
— Ты так странно себя ведёшь в последнее время. Эва думает…
— Не говори о сестре. Мы обе знаем, что она не обязана жить по тем же правилам, что и я. А это несправедливо. Почему она выходит из дома и делает то, что хочет? И не смей напоминать, что у меня нет магии. Мне там не нужна магия. — Она помахала рукой в воздухе. — Почему у меня не может быть нормальной жизни?
— Потому что ты особенная.
Изобель усмехнулась.
— Спасибо, что в миллионный раз указала на то, что используешь меня в качестве племенной кобылы и разменной монеты, чтобы добавить семье власти… Не стоит сейчас использовать этот аргумент.
— Ты же знаешь, дедушка любит тебя, и никогда не…
— Никогда не выдаст замуж одну из драгоценных дочерей за человека, которого никогда не видел? — Её саркастический ответ закончился горьким смехом. — Нам лучше всех известно, что это ложь.
Мать поджала губы.
— Ты говоришь так, будто это плохо. Ты, кажется, забыла, что и мой брак заключён по договору. Знаю, ты переживаешь, но напомню, что если бы я не вышла замуж за твоего отца, на свет не появилась бы ни ты, ни твоя сестра. Пойди я против отца, не встретила твоего отца и не полюбила бы.
Призрак, который всё ещё так сильно любил жену, положил полупрозрачную руку ей на плечо. На глаза Изобель навернулись слёзы, и она отвернулась, не желая, чтобы мать заметила. Но в голосе Изобель, слышалась какая-то хрипотца.
— А тебе никогда не приходило в голову, что, возможно, судьба всё же нашла бы способ свести вас? Что твоя любовь должна была случиться даже без вмешательства дедушки?
— Вполне возможно, но мы этого никогда не узнаем.
Изобель знала, потому что видела, как их любовь превосходит смерть. Конечно, так было суждено.
— Вам с папой повезло. Мы знаем, что так бывает не всегда. Помнишь тётю Иванну? — Она отравила трёх мужей, прежде чем семья сочла, что лучшее оставить её вдовой.