И постепенно, звено за звеном, передо мной начала выстраиваться неумолимая, дьявольская в своей логике, цепь событий.
Зачем нужна была коллективизация? Затем, что зерно — это валюта. Товарищ Сталин, разгромив «левую оппозицию», перехватил у нее лозунг форсированной индустриализации. Страна, отсталая, аграрная, окруженная враждебным капиталистическим миром, должна была за десять лет пробежать путь, который Европа прошла за столетие. «Либо мы сделаем это, либо нас сомнут» — что-то такое говорил усатый генсек. И, черт побери, в чем-то он был прав!
Понятное дело, чтобы построить заводы-гиганты — Магнитку, Днепрогэс, тракторные заводы в Сталинграде и Харькове, — нужны были станки. Тысячи станков. Прецизионные, сложные, подавляющее большинство которых в СССР просто не производили. Их можно было только купить. Купить на Западе — в Америке, в Германии, в Англии. За валюту!
Увы, но Запад не хотел продавать станки за рубли, даже за так называемые «твердые червонцы», и уж тем более никто не собирался давать кредиты «красной» России, воспринимаемую всеми как прокаженный. Капиталисты — они ведь прагматики. Они хотели одного — твердой валюты. Ну а откуда ее взять? Золотой запас империи был давно растрачен. Добыча на приисках только-только восстанавливалась и не могла покрыть гигантские потребности индустриализации. И тогда в качестве главного экспортного товара было выбрано то единственное, что страна могла предложить в больших количествах, и то, что всегда было нужно Западу — зерно. Без вариантов: промышленных товаров мы дать не могли. Промышленность у Европы и США была своя, гораздо лучше нашей. Энергоресурсов — нефти, угля — им пока хватало своих, да и мы сами нуждались в них дозарезу. А вот дешевое русское зерно еще пользовалось спросом, и они покупали его, цинично пользуясь отчаянным положением Советского Союза, сбивая цены до минимума.
Я посмотрел на получившуюся у меня схему. Итак, вот она, вся цепочка: Индустриализация требует станков, станки требуют валюты, валюта требует зерна. А зерно нужно было где-то взять, причем задешево или, что еще лучше — бесплатно.
Не секрет, что именно для этого и была затеяна коллективизация. Нет, не для того, чтобы построить «светлую жизнь на селе», а чтобы создать эффективный механизм по выкачиванию хлеба из деревни. Создать колхозы, которые, в отличие от миллионов единоличных хозяйств, можно было легко контролировать, которым можно было навязать грабительские планы хлебосдач, а на вырученную валюту купить американские, английские и немецкие станки. А что будет с самими крестьянами, оставшимися без хлеба, — это уже никого не волновало. Партия готова была на такую жертву.
Я вновь посмотрел на записи, и от холодной, неумолимой логики этой схемы у меня по спине бежали мурашки. Ндааа… Ситуация хреновая, но если успокоиться — что тут можно было бы сделать?
Замедлить индустриализацию? Сказать мол, товарищ Сталин — вы неправы! Нельзя так гнать лошадей; нужно сбавить темпы, отказаться от гигантских строек, развиваться постепенно. Это был самый простой, быстрый и надежный способ оказаться на пресловутых Соловках: меня бы тут же обвинили в «правом уклоне», в саботаже, паникерстве со всеми вытекающими последствиями. Собственно, у Сталина под боком сейчас целый Бухарин, который об этом ему и талдычит. И что? Помогло? Нет. Сталин не отступился от своей идеи фикс, и мне тут ничего не светит.
Что еще? Найти другой источник валюты, то есть — иной товар на экспорт, предложить что-то, что Запад был бы готов покупать вместо зерна. А что? Лес? Пушнина? Этого было бы слишком мало. Сейчас не времена Ивана Грозного, на одной пушнине далеко не уедешь. Придумать что-то еще, что-то совершенно новое, я не мог. Мои знания из будущего не включали в себя карты неведомых месторождений алмазов. Что еще? Нефть? Месторождения Баку и Грозного уже работали, но для масштабного экспорта не хватает инфраструктуры. Для резкого увеличения экспорта требовались годы на строительство новой инфраструктуры — трубопроводов, танкеров. У нас не было этих лет. А главное — нефть и нефтепродукты нам и самим нужны. Индустриализация же! В общем, идея дохлая. И что остается?
А остается самое интересное. Создать свои станки!
Вот это была бы тема! Конечно, это — самый сложный, но при этом — и самый правильный путь. Не покупать, а делать самим! Если у страны появятся свои, отечественные, производительные и точные станки, то отпадет острая необходимость в их массовых закупках за границей. А это означает, можно будет не так сильно давить на деревню, не выкачивать из нее весь хлеб.