Это дело, товарищ Сталин, не требует огромных капиталовложений на начальном этапе. Но оно сулит колоссальные выгоды в будущем. И я уверен, что наша советская наука, наши биологи и зоотехники, с энтузиазмом возьмутся за его осуществление.
Простите еще раз за мою настойчивость. Но я верю, что эта идея может принести огромную пользу нашему общему, великому делу.
С комприветом,
Студент МВТУ, член ВКП (б) (кандидат),
Л. И. Брежнев'.
Запечатав конверт, я невольно перекрестил письмо. Не знаю, какой будет реакция, — может, его сочтут очередным прожектерством, а может и нет. Но попытаться стоило.
На следующий день, вечером, с командировочным удостоверением в кармане и с чувством выполненного долга, я уже сидел в вагоне поезда, который уносил меня в Харьков.
Поезд прибыл в Харьков я ранним утром. Город встретил меня знакомыми, почти родными, огнями и шумом. Я вышел на перрон и с какой-то новой, странной нежностью посмотрел на все это. Еще пару месяцев назад я уезжал отсюда никому не известным студентом, а теперь возвращался официальным представителем лучшего технического вуза страны, с мандатом от самого парткома.
В институте моему появлению удивились и обрадовались. Ребята из радиокружка, мои бывшие соседи по общежитию — все окружили меня, засыпали вопросами о Москве, о Бауманке.
— Ну, рассказывай, Ленька, как там столица? — тормошил меня Алексей. — Правда, что там нэпманы совсем распоясались, на автомобилях с дамочками катаются? А в ГУМе продают мороженое, дамские шляпки и смокинги?
Я отшучивался, рассказывал о московской жизни, а сам уже готовился к главному. К визиту на ХПЗ. Откладывать поход я не планировал, а к ребятам заскочил по старой памяти. И через пару часов, в своем лучшем, хоть и порядком поношенном, костюме, с солидным портфелем в руках, я уже был в приемной главного инженера завода, товарища Поплавского.
Тот встретил меня по-отечески, с широкой, добродушной усмешкой.
— А, Брежнев! Какими судьбами, московский гость? — пробасил он, крепко пожимая мне руку. — Слыхал, слыхал про твои столичные успехи. В Бауманку перевелся, говорят. Молодец! Наших не посрамил. Проходи, садись. Чаю хочешь? С настоящим сахаром, не с сахарином!
— Стараюсь, товарищ инженер, — ответил я, принимая из рук секретарши стакан горячего, ароматного чая в роскошном серебряном подстаканнике.
— Ну, выкладывай, с чем пожаловал? Не иначе, как с новой гениальной идеей? Опять что-нибудь сварить предлагаешь? Или в этот раз — взорвать? Ах-ха-ха!
— И с идеей, и с конкретным предложением, — вежливо улыбнувшись, отвечал я.
Рассказав ему о нашем студенческом конструкторском бюро, что мы, студенты и преподаватели МВТУ, готовы на базе наших мастерских выполнять реальные заказы для промышленности, я предложил разные варианты взаимодействия.
Поплавский слушал, поглаживая свою окладистую бороду. Он помнил наш удачный опыт со сваркой, который уже начал приносить заводу реальную экономию. Поэтому к моим словам он отнесся с нескрываемым интересом.
— Что ж, идея хорошая, — сказал он, когда я закончил. — Свежая кровь, свежие мозги — это нам всегда нужно. Я, в принципе, не против. Готов дать вашему КБ первый заказ. Но, — он посмотрел на меня своим пронзительным, хозяйским взглядом, — давай-ка без прожектерства. Конкретно. Что именно вы можете нам изготовить? Не паровоз же, чай. В какие сроки? И, главное, в каком количестве?
Я был готов к этому вопросу.
— Начать, товарищ инженер, я предлагаю с малого, но самого нужного. Со средств малой механизации.
— Это с чего еще? — не понял он.
— С того, что облегчит труд рабочего и поднимет производительность. Вот, например, — я достал из портфеля аккуратно выполненные чертежи, которые мы с ребятами подготовили еще в Москве, — ручная пневматическая шлифовальная машинка. Для зачистки сварных швов. Легкая, удобная, в десять раз производительнее, чем зубило и напильник.
— Хм… шлифмашинка… — он с интересом разглядывал чертеж. — Это дело. Похожа на американскую, что мы в прошлом году видели на выставке. А еще что?
— А еще — ручной гидравлический трубогиб. Для холодной гибки труб прямо в цеху. Точно, быстро, без нагрева. А еще — механизированная ножовка. А еще…
Я выкладывал на стол один проект за другим. Я видел, как загораются глаза у этого старого производственника. Он, как никто другой, понимал, какую огромную пользу могут принести эти, казалось бы, простые приспособления.
— Ладно, Брежнев, убедил, — сказал он наконец. — Хватка у тебя, парень, железная. Хорошо. Мы дадим вам заказ. На опытную партию. Десять шлифмашинок. Нам для зачистки такие штуки ох как нужны! Обрубщики с литейным облоем маются, зубилами литники срубают — вот эти штукенции были бы им в самый раз! Посмотрим, как вы справитесь. И сварочных аппаратов бы нам толковых, а то то, что мы тут мастерим, конечно хорошо, но выходит пока не ахти!