«Lodge Shipley» исключительно хорошо подходил для этой работы. Дешёвый или хлипкий станок будет вибрировать, что приведёт к браку и неточной копии. Массивная, качественно отлитая чугунная станина Lodge Shipley была рассчитана на большие нагрузки и прекрасно гасила вибрации, являясь идеальной базой для установки копировального устройства. Качество, с которым были изготовлены и отшабрены направляющие станины (пути, по которым движется суппорт), у Lodge Shipley было эталонным. Для копира, который должен точно передавать движение от щупа к резцу, это критически важно. К тому же, все узлы станка — от шпинделя до коробки подач — были сделаны с огромным запасом прочности.
Конечно, сделать это в наших студенческих мастерских было невозможно. Требовалась настоящая производственная база. И я, используя свой растущий авторитет и связи в парткоме, договорился с заводом «Красный пролетарий». Им, как флагману советского станкостроения, моя идея пришлась по душе. Они выделили нам небольшой, пустующий угол в своем инструментальном цеху и бригаду самых толковых рабочих в помощь.
Я мотался между институтом и заводом, почти не спал, жил этим проектом. И вот, через несколько месяцев упорного труда, наш первенец был готов. Он стоял посреди цеха, еще пахнущий свежей краской, неуклюжий, немного кособокий, но наш. Наш собственный, советский, токарно-винторезный станок.
Это был несомненный успех. Мы доказали, что можем. Можем не просто копировать, а делать свое.
Но, как это часто бывает, первый успех обнажил и первые проблемы. Стало ясно, где находятся те самые «узкие места», те технологические барьеры, которые мешали нам запустить станок в серийное производство.
— Смотри, Леонид, — говорил мне главный инженер «Красного пролетария», пожилой, опытный мастер, тыча карандашом в чертеж. — Вот здесь, в коробке скоростей, у американцев стоят подшипники качения. А у нас их нет. Мы поставили подшипники скольжения, из бронзы. Работать будет. Но точность уже не та. И надежность ниже.
— А здесь, — он показывал на направляющие станины, — у них специальная, закаленная сталь. А мы сделали из того, что было. Износ будет в разы быстрее.
Я понимал, что он прав. Мы создали хороший, работающий прототип. Но до серийного производства, до настоящего, массового, советского станка было еще очень далеко.
Вечером я собрал в нашем КБ всех наших ребят — самых толковых конструкторов.
— Товарищи, — сказал я. — Мы одержали большую победу. Но это — только начало. Теперь нам нужно решить, куда двигаться дальше. Тут у нас наметилось два пути: Первый путь — упрощение. Мы должны взять за основу нашу модель, но максимально упростить ее, приспособить к производственным возможностям нашей станкостроительной отрасли. Отказаться от сложных узлов, от дефицитных материалов. Заменить подшипники качения на скольжение, легированную сталь — на обычную. Даже станины можно лить не из чугуна, а из бетона! Да, станок получится не таким точным, не таким долговечным, но зато он будет дешевым, и его можно будет производить в больших количествах, на любом заводе. Это — станок для массового производства, то, что промышленность сможет дать стране в огромных количествах и уже сейчас.
— Конечно, так и надо поступить! — с ходу заявил старшекурсник Володя Дикушин, один из лучших наших конструкторов.
— А я считаю, — возразил ему Сашка Владизиевский, учившийся на одном со мною курсе и всегда ставивший качество выше количества. — Упрощение — это путь компромиссов, путь в никуда! Мы не должны упрощать! Вы подумайте — ведь мы сейчас копируем американские станки, разработанные восемь, а то и десять лет назад! Пока мы заняты копированием, они там уже придумывают что-то новое. Что-то лучшее! Если мы не будем улучшать — отстанем навсегда! Поэтому, мы должны не просто скопировать, а превзойти американцев, создать такой станок, который будет точнее, мощнее, надежнее! Да, он будет дороже. Да, для него потребуются новые материалы, новые технологии. Но именно он станет тем локомотивом, который вытащит всю нашу промышленность на новый уровень!
Разгорелся жаркий спор, а я слушал и понимал, что правы и те, и другие.
Стране, здесь и сейчас, нужен был простой, массовый, надежный, «пролетарский» станок, который можно было бы производить тысячами. Но, в то же время, нам нужен был и прорыв, «станок будущего», который задал бы новый стандарт качества, заставил развиваться смежные отрасли — металлургию, химию, приборостроение.