Итак, я достиг вожделенной работы в ЦК партии. Казалось — живи и радуйся. Но в действительности моим первым и доминирующим чувством стало глубокое разочарование.
Вся моя работа в Орграспредотделе напоминала погружение в бумажный океан. Каждый день Ежов или один из его помощников подкидывали мне новые папки: личные дела работников Наркомпроса, жалобы на секретаря райкома из-под Тулы, списки кандидатов на выдвижение в Наркомземе. Я послушно готовил справки, сверял анкеты, писал характеристики. Это была полезная школа, я узнавал внутреннюю кухню аппарата, но с каждым днем все отчетливее понимал: меня засасывает болото рутины. Я превращался в обычного кадровика, в то время как мои настоящие цели были совсем в другом.
Сталин дал мне поручение курировать ЭНИМС. Пусть не прямо, но его совет был как раз после моего предложения об ЭНИМС с посылом, чтобы я его сам здесь и реализовывал. Но на практике это тонуло в текучке. Я не мог заниматься стратегическим проектом, тратя по десять часов в день на разбор кляуз и проверку биографий. Ежов, казалось, намеренно заваливал меня работой, не имеющей отношения к науке и технике. Он либо проверял меня на прочность, либо просто использовал как очередную рабочую лошадку, не вникая в суть моих интересов. Ждать, пока он сам вспомнит о поручении вождя, было бессмысленно. Нужно было действовать.
Вечером, в своей комнате на Тверской, я сел за стол и написал короткое, но емкое письмо. Адресат — товарищ Сталин.
Глава 13
«Глубокоуважаемый Иосиф Виссарионович!» — вывел я сакраментальную фразу и задумался. Не копаю ли я сейчас себе яму? С Ежовым и так отношения не ахти, а после этой кляузы на всех попытках наладить рабочее взаимодействие будет окончательно поставлен крест. Конечно, черт бы с ним, с Ежовым, — без санкции Хозяина он все равно мне ничего не сделает, даже когда станет наркомом НКВД, а без сталинской поддержки меня непременно съедят и так. Вопрос в другом — в ВКП (б) не принято кочевряжиться, воротя нос от одних поручений и выпрашивая себе другие. Вот не принято, и всё тут! Куда партия (в лице вышестоящих товарищей, конечно же) тебя направит — там и изволь служить трудовому народу. Зашлют из Москвы за полярный круг — не жалуйся, прими партийное задание как должное и с честью неси белым медведям свет коммунистического будущего! Так что это мое письмо можно трактовать как проявление неуважения и зазнайства.
Но что поделать? Ведь я не такой как все, я очень даже особенный, потому что прекрасно знаю, что ждет нас в будущем. По многим направлениям. И это мое знание способно помочь избежать ошибок и «срезать углы», где только возможно. А если меня будут использовать как самого обычного инструктора орготдела ЦК — толку с этого будет мало. Много меньше, если я просто пойду по хозяйственной части. Этих инструкторов используют в хвост и в гриву, на самых разных направлениях. Подбор кадров, составление характеристик, назначения и перемещения партийных работников, проверка исполнения решений ЦК на местах, разбор жалоб и конфликтов — чего только не взваливают на инструкторов ЦК! И, несмотря на скромное название должности, инструктор ЦК обладает огромной властью, особенно в командировках, когда инспектирует состояние дел «на местах». Его приезд куда-нибудь в губком всегда событие чрезвычайной важности: ведь для местного руководства он является прямым представителем Сталина и ЦК, этаким «флигель-адъютантом Его Величества». Секретарь обкома, который в своей области был полновластным хозяином, перед инструктором ЦК должен отчитываться, объясняться и с трепетом принимать его указания, а негативный отчет инструктора может стоить местному руководителю не только карьеры, но и свободы. Поэтому инструкторов боятся, им стараются угодить, показать дела в лучшем свете.
Да только мне все это неинтересно. Не хочу быть простым проводником сталинской воли, хочу сам влиять на ход дела в тех сферах, где могу принести наибольшую пользу.
А значит, письму быть. Только надо предельно аккуратно донести мысль, что я могу быть полезен именно на узком, специализированном участке партийного контроля за наукой и техникой, а не считать удои и трудодни.
Еще раз все взвесив и глубоко вздохнув, я продолжил:
'Выполняя Ваши указания, я приступил к работе в аппарате Орграспредотдела ЦК. Однако текущая работа по общим кадровым вопросам отнимает все время и не позволяет в полной мере сосредоточиться на порученном Вами направлении — партийном кураторстве научно-технической сферы и, в частности, на организации ЭНИМС.