Она выдержала его взгляд, отрицательно качнула подбородком.
— Нет? — В голосе его звучал испуг, радостное недоумение: в чем дело?
— Была.
Он сразу понял, закивал: ясно, ясно — разошлась. Сейчас свободна? Это первое, что он усвоил. Свободна! Да, но у нее дочка. Ну и что? Леонид все еще не разобрался, как отнестись к известию, что Алла была замужем, имеет дочку. Он чувствовал, что ему никак нельзя менять былой тон, чтобы не потерять Аллу навсегда. Сейчас она с болезненной настороженностью ловит каждый его жест, каждый взгляд, интонацию голоса.
— Чего ж ты скрывала? — ласково, слишком уж ласково упрекнул он. — Вот чудные вы, девчата.
— Прикажешь всем рассказывать? — с прежним холодком проговорила Алла. — Учебной части рабфака лучше не знать о дочке.
— Разве не все равно?
— Все, да не одно. И я тебя прошу...
— О чем разговор, если ты так хочешь.
Теперь Алла казалась спокойной, и черты лица ее обрели былую красоту. Леонид вдруг почувствовал себя мальчишкой. Что он, действительно, перед ней? Она была матерью.
Собственно, Леонид не однажды подозревал, что она не девчонка. Ее много знающий взгляд, чувственная улыбка, сквозящая в движениях уверенность — все говорило о том, что перед ним женщина. Мог бы догадаться. Или в голове не укладывалось?
Им вдруг не о чем стало говорить. Леонид попытался втянуть ее в обсуждение «Путевки в жизнь». Отморская не поддержала его. Взять ее за руку, сказать: «Я люблю тебя по- прежнему. Дочка будет наша общая». Обнять, как он всегда мечтал? Может, не обидится? Наверное, не обидится. Он длинно, путано стал рассказывать смешную уличную сценку, увиденную днем.
Алла улыбчиво дернула уголком рта, оглянулась на вышедшую из аудитории девушку:
— Да. Забавно... Я пойду, Леня. Мы с Мусей занимаемся русским.
Отговорка была придумана явно наспех. Леонид согласно закивал. Прощаясь, они условились завтра вместе идти в молочную.
Очутившись за дверью, он сбежал с лестницы во двор, через каменную арку выскочил на Мясницкую, оттуда на Чистые пруды, где еще сегодня днем счастливо и беспечно угощал ее и друзей мороженым.
Свернул за первый угол и стал бродить по узким, кривым переулкам.
Мысли его без конца вертелись вокруг фотографии девочки, ошеломляющей новости. Алла была замужем. Она это скрывает. Стыдится? Или опасается, что приемочная комиссия отдаст предпочтение девушкам: дескать, эти надежнее, рабфак не бросят в середине учебного года. Но почему Алла ничего ему об этом не сказала? Хотела поймать в женихи? (Леонид слышал, что женщины «ловят» мужчин в женихи.) Ерунда! Она красива, талантлива, ее скорее будут ловить в жены. Да однажды и поймали. Кто-то страстно обнимал ее, кому-то она отвечала на ласки, девочка — плод этой любви...
Запоздалая ревность мучила Леонида, он прибавлял шаг, почти бежал по пустынному тротуару, куда-то сворачивал.
В Алле Отморской он видел существо более высокое, чем сам.
Кто был перед ней, утонченной городской интеллигенткой, он — уличный ухарь, знавший с детства продажную любовь?
Каждый поступок Аллы, каждое движение, каждое слово утверждали в его глазах ее обаяние, чистоту. Он боялся обидеть Аллу каким-нибудь нечаянным словом, жестом, робел от ее взгляда, считал, что и платье у нее особенно красивое, и подруги особенно хорошие, и голос особенно выразительный, и слова особенно умные. Он завидовал всем, кто к ней подходил, удивлялся, что Муся Елина или Коля Мозольков говорят с нею запросто, хлопают по спине, и она совсем не обижается.
Сколько раз мечтал он о той единственной, которую встретит и полюбит. Всегда ему представлялось, что это будет самая чудесная девушка на свете.
И он такую нашел: Аллочка Отморская. Но никогда у него и мысли не мелькало, что его избранница окажется... женщиной с ребенком.
Почему она разошлась? Сама бросила или бросили ее? Могла, конечно, обмануться, налететь на подлеца. Да, но хоть сколько-то — год, месяц она любила?!.. А что, если и у нее вышло так, как у него с нормировщицей Лизкой Ёнкиной? Он знал о ее дурной славе в городке, всегда помнил, что она на шесть лет старше, и, однако, не приходила ли к нему дикая мысль: взять да и жениться? Он — совершеннолетний, имеет право распоряжаться собой. Выпадали дни, когда ему положительно казалось, что он влюблен в Лизку и они будут счастливы. Не ошиблась ли так и Алла? Но сейчас она свободна и может стать его женой. Ее дочка станет его дочкой.
Но как забыть прошлое? Правда, и он не святой...
Ориентир Леонид давно потерял, в каком-то из переулков уперся в тупичок. Высоко в небе колдовала маленькая луна, похожая на запущенный воздушный шарик. В ее свете маслянисто отблескивали крыши уютных желтых особнячков с белыми колоннами. Верхушки черно-зеленых лип, кленов казались жестяными. Глубокие тени кромсали белые, лунные тротуары. Мирными, добрыми глазами смотрели окна мезонинов. Сколько же времени? Ого! За полночь.