- Первый грибник вернулся! – обрадовано сказал Давид, перекладывая прожаренные куски мяса с мангала в кастрюлю. – Какой улов?
Элла показала пакетик с двумя сыроежками.
- Грибы от тебя попрятались, - фыркнула Орна. – Чего у тебя испуганный вид?
- Там, - Элла показала в ту сторону, откуда пришла, - Мужчина…
Она замолчала, не зная, с чего начать описание увиденного.
- Приставал к тебе?
- Нет. Мужчина в костюме сидит за столом и что-то пишет в тетрадь. Словно он не в лесу, а в офисе.
Элла попыталась описать все в подробностях.
- Чиновник 80-го уровня, - констатировал Давид. – Для него весь мир – один большой офис. А он в нём начальник.
- Это далеко? - заинтересовалась Орна. – Хочу посмотреть.
Элла пожала плечами и повела подружку к той поляне.
Ни стола, ни мужчины на поляне уже не было. Остались нарядный стул и черная собака.
- Он что, собаку бросил? – удивилась Орна.
- Вместе со стулом?
После непродолжительных колебаний Элла решила подойти к собаке. Шла медленно, наблюдая за реакцией животного. Орна осталась на месте.
- Не подходи к ней, кто знает – что у неё на уме! Здоровая какая!
Элла загадала – если собака сдвинется или хотя бы пошевельнется – сразу назад. Но собака, сидевшая возле стула, словно поняла это. Она спокойно смотрела на Эллу, и не шевелилась.
Расстояние между Эллой и собакой уменьшалось, а напряжение - росло. “Ну, миленькая, пошевелись, пожалуйста” умолял кто-то внутри Эллы - словно ощущая, что иначе эта упрямая девчонка не повернёт, не откажется от задуманного.
По мере приближения собака переставала казаться Элле страшной и опасной. Морда умная, взгляд - внимательный. Шерсть - гладкая, ухоженная. Наверное, регулярно расчёсывают. Если бы хотела броситься - давно бы атаковала.
- Не подходи к ней! - Орна, оставшаяся на краю поляны была готова кричать во весь голос, но боялась вспугнуть собаку. И правильно делала, у любого животного есть право на испуг. Действия напуганной собаки непредсказуемы.
- Ты хорошая собачка, - шептала Элла. Не то себе, не то ей - чтобы снискать ещё большее расположение.
И собака поняла. Привстала, и, как показалось девушке, кивнула головой. Кто-то сидевший глубоко внутри Эллы скомандовал - отходи, ты добилась, чего хотела.
Элла отступила на шаг. Повернуться спиной к собаке она боялась. Читала в книжках, что к зверю нельзя поворачиваться спиной. Нельзя убегать. Собака в лесу - более дикий зверь, чем домашний. А дикий зверь атакует тех, кто боится.
- Отважная ты! - восхитилась Орна, когда Элла оказалась около неё. - Я здесь со страха умирала, а ты...
- Собака поняла, что я её не боюсь.
И отправилась к месту пикника.
Элла
Элла жила с мамой. Когда-то был и папа, но родители разошлись, когда Элла была ещё в первом классе. Она потом много раз пыталась разузнать у мамы – почему? Маму такие расспросы сердили, она упрямо твердила, что девочка сумеет понять причину, лишь когда подрастет. И обзывала папу «упрямым эгоистом». Эллу такое объяснение не устраивало. Во-первых, она продолжала регулярно встречаться с папой и не находила его ни упрямым, ни эгоистом. Он водил её в зоопарк, в детский театр, к бабушке, летом брал на море, до которого было менее часа езды. Поведение отца никак не сочеталось с маминой характеристикой. От тёти Берты, маминой сестры, она несколько раз слышала – «сама виновата». Они думали, что Элла не догадывается о теме их разговора. А однажды тётя Берта сказала совсем смешную фразу – «Говорила я тебе – не доводи мужа до кипения, может испариться!» Элла готова была посмеяться над столь смешной фразой, если бы речь не шла о родителях. А дядя Йоси, муж тёти Берты, бросил однажды фразу «Если бы он ушел к другой, она бы так не психовала. А так все увидели, что он предпочёл жить один, чем с ней».
Проходили годы, встречи с отцом стали более редкими. Ей было уже 14, когда отец внезапно исчез. Месяца два она ждала – когда же он позвонит, и, не дождавшись, позвонила сама. Машинный голос поведал, что «Абонент не доступен». Это повторилось и на следующий, и на третий день. Тогда она позвонила бабушке. То долго молчала, а затем каким-то необычным, словно чужим голосом сказала:
- Папа умер. Тебе мама не передавала? А мы гадали - почему ты не пришла на похороны.
И обозвала маму нехорошим словом.
Вечером Элла устроила скандал. Мама в ответ кричала на неё, затем ударилась в слёзы, говоря, что похороны – это не для детей и что она заботилась о её душевном равновесии.