Мама стала инвалидом.
Йоси привел рабочих, которые переделали квартиру так, чтобы по ней удобно было перемещаться на инвалидной коляске. Разбили и вынесли ванну, заменив её на просторную душевую кабинку.
Мама вскоре научилась ходить, опираясь на две палочки, но из дома без крайней нужды не выходила. Покупки теперь делала Элла, реже Берта.
За заботами о маме Элла как-то не сразу обратила внимание, что и у неё со здоровьем не всё в порядке. В 14 лет она почувствовала себя женщиной, но те самые выделения, которые должны были быть каждый месяц, и за которыми ей было велено следить, оказались нерегулярными. Сначала это относили на счет потрясения, вызванного смертью отца и болезнью матери, затем отнесли на счет неправильного питания – Элла была худой, как щепа. Мама и тётя Берта постоянно ругались, что она плохо ест, а дядя Йоси со смехом поддакивал: «Мужчины не собаки, на кости не бросаются». В конце концов ей поставили неприятный диагноз: олигоменорея.
Мама, и без того проводившая по нескольку часов в день у компьютера за просмотрам роликов о болезнях и о здоровье, занялась лечением дочери. Звонила кому-то, договаривалась о визитах, изучала статьи из научных публикаций. Боялась, что запущенная болезнь может стать причиной бесплодия. Заверения врачей, что не нужно преувеличивать опасность имеющихся отклонений, она отклоняла.
Эллу это раздражало, врач объяснил ей, что её расстройство не слишком сильное и в будущем все образуется. А пока главное - лучше питаться и вести здоровый образ жизни.
Тем не менее, делиться с мамой новостями она перестала. Что-то рассказывала, но лишь то, что по её мнению, не раздражало бы маму.
К тому моменту, когда Элла поступила в колледж, мама вернулась к нормальному образу жизни. Она уже подумывала – не поискать ли ей какую-нибудь лёгкую работу, как обнаружилась новая напасть – лимфостаз. Ноги стали опухать, никакая обувь не налезала на расширившиеся ступни. Деньги, завещанные отцом, действительно пошли на учёбу, но обида на маму, что та не дала тогда истратить хоть небольшую часть – на оплату учёбы это не повлияло бы – осталась.
После окончания колледжа Элла нашла хорошую, хоть и не очень прибыльную работу настройщицы на заводе Rinor Electronics, выпускавшим приборы. Через несколько месяцев, когда она накопила небольшую сумму денег, позволявшую начать самостоятельную жизнь, Элла занялась поисками квартиры.
Она быстро нашла компаньонку, чтобы снять на двоих трёхкомнатную квартиру. И когда уже всё было согласовано и оговорено, сообщила о принятом решении маме.
Элла полагала, что представляет реакцию мамы. Реальность превзошла ожидания. Даже срочно вызванные на подмогу Берта и Йоси не могли спасти положение. Берта уговаривала, иногда срываясь на крик, чтобы мама не ломала жизнь ребёнку - ей нужно устраивать личную жизнь. Йоси с привычной для него прямолинейностью обозвал маму эгоисткой и пытался втолковать ей, что она не такая уж несчастная, как пытается убедить в этом других.
Элла рассказывала, что квартира находится неподалёку, четверть часа ходьбы и что она будет регулярно навещать маму.
Мама кричала, что Элла собирается жить с той, о ком ничего не знает. А вдруг та девица наркоманка? Или гулящая? Она может заманить бедную девочку в плохую компанию. И предложила свой вариант - пожить ещё с мамой. Маминой пенсии хватит на двоих, а всю зарплату Элла сможет переводить на счёт в банке, чтобы бы потом было на что купить квартиру. Но скорее всего, Элле не придется тратиться на свою квартиру, мама чувствовала, что дни её сочтены.
В итоге Элла сдалась, надеясь, что постепенно всё само собой образуется. Скопятся деньги на собственную квартиру, встретится достойный человек, подвернется интересная и высокооплачиваемая работа. А главное – мама поймёт, что желание дочки жить самостоятельно так же естественно, как жара летом. Пока же она старалась поменьше общаться с мамой, закрываясь после работы в своей комнате. Личную жизнь ей устроить не удавалось – интересные парни не попадались, а если и попадались, то тут же выяснялось, что они уже заняты. Окружающие к ней относились хорошо, и не более. Её словно не замечали, и она всё более смирялась с услышанным когда-то сравнением «серая мышь». Раз в год ездила за границу, временами ходила на малые и большие празднества или организованные другими пикники. Как и в тот день, когда она встретила в лесу странного мужчину с собакой.