Е. Чазов, с. 128.
Любовь Брежнева к автомашинам и быстрой езде часто пугала западных деятелей, встречавших его в своих столицах. Так, во время поездки в ФРГ и встречи с В. Брандтом Брежнев получил в подарок двухместный спортивный «мерседес» последней модели. Он сел в кабину, чтобы посмотреть на ее оборудование, но неожиданно захлопнул дверь и, оставив в растерянности своих телохранителей и агентов немецкой спецслужбы, помчался на предельной скорости по шоссе по направлению к Рейну. Лишь в 150 километрах от Бонна он остановил машину, так как произошла небольшая поломка. Подоспели машины сопровождения. Брежнев похвалил «мерседес», но сказал, что ему подошла бы машина другого цвета. Конечно, он получил другую машину и пополнил ею свою коллекцию.
Р. Медведев, с. 306.
Впрочем, Леонид Ильич причинил-таки головную боль своим боннским хозяевам и охране Петерсберга (речь идет о визите Л. И. Брежнева в ФРГ 18–22 мая 1973 г. — Сост.). Перед зданием отеля ему был передан подарок Брандта — небольшой западногерманский автомобиль, не помню какой марки. Внимательно осмотрев машину, Брежнев сел на место водителя, включил зажигание и неожиданно для всех, в том числе и своих собственных офицеров охраны, нажал на газ и, рванув с места, проехал в хорошем темпе пару километров по аллее, ведущей с холма вниз. Поднялась легкая паника, но Леонид Ильич быстро возвратился и, улыбаясь, похвалил автомобиль.
А. Александров-Агентов, с. 192.
Где-то в середине семидесятых, субботним вечером, в начале лета ехали мы с мужем на машине по Ленинградскому проспекту: от Химок к центру. Неподалеку от метро «Сокол» он говорит мне:
— Какой-то чудак на иномарке хочет обойти меня не по правилам.
— Странная машина. Без номера, — сказал муж, дав наконец «иностранцу» возможность нарушить правила движения. Мы оба впились взглядами в пролетающий мимо нас «мерседес».
За рулем, вцепившись в него и напряженно глядя перед собой на пустое шоссе, сидел наш дорогой Леонид Ильич Брежнев. Рядом с ним никого не было, но сзади, всем корпусом наклонясь в сторону Леонида Ильича и грозя нам кулаком сидел человек, чье лицо за долгие годы примелькалось по телевизору: Владимир Медведев — личный адъютант Брежнева, а потом и Горбачева…
— Ну, дорогой, — сказала я, слегка тревожась, — жди, завтра получишь наказание.
Мой хладнокровный на вид муж пожал плечами.
Тогда я радовалась, что никаких последствий это приключение не получило, а теперь жалею — были бы детали для этого повествования. Если бы нас обоих тогда не раздавила машина управления государством за вредительское поведение на шоссе. Хотя — не те уже были времена…
Л. Васильева, с. 461–462.
В какую бы страну Брежнев ни отправлялся с государственным визитом, в каждой он ожидал получить в подарок очередной автомобиль новейшей марки. Почти всегда его надежды сбывались, и у него постепенно составился личный автопарк из подаренных ему иностранных лимузинов, включая «роллс-ройс»…
В коллекции Брежнева иностранных автомобилей было достаточно для всех членов Политбюро, так что не было необходимости манипулировать с одним и тем же заезженным «роллс-ройсом». В 1972 году Никсон привез ему в Москву черный «кадиллак-седан». Именно на эту марку указал советский посол в США Анатолий Добрынин Киссинджеру в качестве желательного для Брежнева подарка. На следующий год, во время ответного визита в Америку, Брежнев получил темно-синий «линкольн-континенталь» с роскошной черной велюровой обивкой. От западногерманского канцлера Вилли Брандта, опять же по предварительному «застенчивому» намеку советского посла, Брежнев получил обошедшийся боннскому правительству в 12 тысяч долларов «Мерседес-450», который он тут же на месте и опробовал. Вскочил в машину и, игнорируя немецкие знаки, помчался на бешеной скорости к Рейну, подскочил на выбоине и покалечил машину. После этого он объявил, что ему не по вкусу серебристо-серый цвет автомобиля, который сразу же был заменен на новый, цвета голубой стали.
Для уже впавшего в детство Брежнева было горчайшим разочарованием, когда на закате его жизни новый западногерманский канцлер Гельмут Шмидт то ли из свойственной ему прижимистости (в правительстве Бранта он был министром финансов), а скорее под давлением изменившейся к холодной войне международной ситуации, вместо страстно ожидаемой и официально заказанной новейшей модели западногерманского автомобиля преподнес советскому генсеку старинное охотничье ружье.
В. Краскова, с. 438–439.
Сразу после прибытия в аэропорт моих коллег и меня повезли из «Внуково-2» не в массивный дом для гостей на Ленинских горках, а в Завидово, охотничий заповедник Политбюро, приблизительно в 90 милях от Москвы. Мы двигались в автомобильной колонне, мчавшейся со скоростью около 100 миль в час, причем автомобили шли в хвост друг другу, а машины службы безопасности въезжали и выезжали из строя колонны. Это отражало или преднамеренную психологическую войну, или же склонность к самоубийству, описывающуюся в русских романах XIX века. У американских гостей и их советских сопровождающих не было никаких шансов спастись, если бы передний автомобиль внезапно остановился.
Г. Киссинджер, с. 228.
Я сделал ему официальный подарок на память о его визите в Америку: темно-голубой «линкольн-континенталь» индивидуальной сборки. В нем была черная велюровая обивка. На приборной доске была выгравирована надпись:
«На добрую память. Самые лучшие пожелания». Брежнев — коллекционер роскошных автомобилей — не пытался скрыть своего восхищения. Он настаивал на том, чтобы немедленно опробовать подарок. Он сел за руль и с энтузиазмом подтолкнул меня на пассажирское сиденье. Глава моей личной охраны побледнел, когда увидел, что я сажусь в машину, и мы помчались по одной из узких дорог, идущих по периметру вокруг Кэмп-Дэвида. Брежнев привык беспрепятственно продвигаться по центральной полосе в Москве, и я мог только воображать, что случится, если джип секретной службы или морских пехотинцев внезапно появится из-за угла на этой дороге с односторонним движением. В одном месте был очень крутой спуск с ярким знаком и надписью: «Медленно, опасный поворот». Даже когда я ехал здесь на спортивном автомобиле, я нажимал на тормоза, для того чтобы не съехать с дороги в низ. Брежнев ехал со скоростью более 50 миль в час, когда мы приблизились к спуску. Я подался вперед и сказал: «Медленный спуск, медленный спуск», но он не обратил на это внимания. Мы достигли низины, пронзительно завизжали покрышки, когда он резко нажал на тормоза и повернул. После нашей поездки Брежнев сказал мне: «Это очень хороший автомобиль. Он хорошо идет по дороге». «Вы великолепный водитель, — ответил я. — Я никогда не смог бы повернуть здесь на такой скорости, с которой вы ехали». Дипломатия не всегда легкое искусство.
Р. Никсон, с. 424.
— Я бы не хотел Никсона ни в чем уличать, но, вероятно, он забыл, что на заднем сиденье был я. К тому же Брежнев прекрасно водил машину. Я очень хорошо помню, как выкатили автомобиль и Никсон вручил Брежневу ключи. Едва освоившись с приборами и рычагами, Леонид Ильич завел автомобиль. Крутой вираж действительно был, но я уже сказал, что Брежнев отлично водил, и мы успешно миновали этот поворот. Так что ничего драматического в том эпизоде я что-то не припомню. Вот, кстати, и иллюстрация к достоверности мемуаров.
С этой машиной, правда, был другой случай, который как нельзя лучше характеризует Брежнева и нашу экономическую систему. Однажды я получил приказ срочно прибыть в Кремль к Леониду Ильичу. Честно говоря, я был удивлен, потому что точно знал, что на это время не предполагалось ни одной зарубежной делегации. Оказалось, меня вызвали для того, чтобы посмотреть каталог к автомобилю и выписать запасные части. «А вдруг что-нибудь сломается», — сказал Брежнев, хотя доподлинно было известно — «олдмобиль» не потребовал бы ремонта еще много лет. Так я и сидел в его кабинете, листая документацию и выясняя, что нужно заказать в США.